Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков

Все «себежские» варианты, не включающие рассказ об исцелении Ильи-сидня (наст. изд., №№ 1—9), начинают повествование с указания, что из Мурома в Киев, к князю Владимиру, едет, отстояв воскресную заутреню, богатырь Илья Муромец. Выезжая, он кладет завет — в продолжение всего пути не вынимать из ножен сабли и на лук тетивы не натягивать. Князь Владимир при этом обычно именуется Всеславьевичем или Сеславьевичем. Так же начинают рассказ о первой поездке Ильи и те варианты «себежской» версии, которые этому рассказу предпосылают историю исцеления Ильи (наст. изд., №№ 10—12). Упоминание о заутрене используется в дальнейшем для подчеркивания исключительной быстроты поездки Ильи Муромца: князь Владимир не верит словам Ильи, что он выехал из Мурома в тот же день после заутрени (см., например, наст. изд., № 1, строки 65—67).

Большинство устных вариантов XVIII—XX веков начинают былину об Илье Муромце и Соловье-разбойнике так же, как и «себежские» варианты, сразу с выезда Ильи из Мурома, но обычно прибавляя упоминание о селе Корочаеве:

Как из славнова города из Мурома,
Из тово села Корочаева,
Как была-де поездка богатырская:
Нарежался Илья Муромец Иванович
Ко стольному городу ко Киеву.

(Кирша Данилов

, стр. 239).

С той-то земли, с богатой орды,
Со славнаго города со Мурома,
Со того ли села с Карачаева,
Как снаряжается да собирается
Удаленькой-упаленькой дородный добрый молодец,
Старый казак Илья Муромец,
Не в дальную дороженьку, не в ближную,
Ко славному ко городу ко Киеву,
Ко солнышку князю Владимеру.

(Рыбников

, II, стр. 146—147).

Старый казак Илья Муромец,
Илья Муромец, сын Иванович,
Держал поездку со Му́ромля.

(Гильфердинг

, II, стр. 273).

Наименование князя Владимира Сеславьевичем встречается только в одном варианте (Гуляев, № 1).

Изображение выезда Ильи Муромца после заутрени очень устойчиво в устных вариантах. При этом указывается и срок поездки, и, следовательно, уже в самом начале отмечена ее неимоверная быстрота:

Во городе было во Муроме,
Во том селе во Карачарове,
Жил молодой Илья Муромец,
Илья Муромец, сын Иванович.
И ходил-то он к заутрины воскресныя,
И стоял-то он заутрину воскресную,
И завечал-то заветы крепкие:
Поспеть к обедни воскресныя во Киев-град.

(Рыбников

, II, стр. 475).

Из того ли-то из города из Муромля,
Из того села да с Карачирова,
Выезжал удаленькой дородний добрый молодец,
Он стоял заутрену во Муромли,
А й к обеденке поспеть хотел он в стольнёй Киев-град.

(Гильфердинг

, II, стр. 10).

Так же устойчив и мотив завета Ильи не пользоваться в пути оружием. По нашему подсчету, примерно одна треть, если не больше, всех вариантов в различных словесных вариациях повторяет этот мотив:

И кладет Илья заповедь велику:
Что проехать дорогу прямоезжую,
Котора залегла равно тридцать лет,
Не вымать из налушна тугой лук,
Из колчана не вымать калену стрелу.

(Кирша Данилов

, стр. 239).

Клал обет на палицу боевую
И на саблю острую,
На копье мурзалецкое,
Чтобы не увязывать до города до Киева,
До солнышка до Сеславьева.

(Гуляев

, стр. 55).

А не вымать из налучишша туга луку,
Не вымать из кольцюжын каленой стрелы.

(Григорьев

, III, стр. 42).

И стал тогда залог закладывать:
«Не слезовать чтобы мне с добра коня».
И другой залог стал закладывать:
«Не кровавить чтобы сабля вострая».
Третьей залог стал закладывать:
«Не вымать из на́лучья тугой лучок».

(Ончуков

, стр. 82).