Былое сквозь думы. Книга 1

– Не знаю, Дик. Мы расстались с ним в Натале после продажи бивней. Я возвратился в Дурбан, а он поспешил в Кейптаун, чтобы оттуда отправиться к родным берегам Альбиона. Денег мы выручили не так много. Ведь тогда, в Калахари, бесцельно проискав тебя десяток дней, мы так и не смогли наладить дальнейшую охоту. Наши быки пали от мухи цеце, бушмены, напуганные вашим внезапный исчезновением, отказались работать на нас, к тому же близился сезон дождей, а поэтому нам пришлось повернуть назад, едва выторговав у туземцев одноосную повозку. Да и на поспешный отъезд капитана из Наталя напрямую повлияла твоя необъяснимая, но предполагаемая гибель. Он стал настороженно относиться к неграм, избегать встречи с хищниками и всечасно поминал бога и спокойную государственную службу. При расставании я почти насильно вручил ему все наши деньги и не стал удерживать от решения поскорее покинуть Африку. Думаю, что и ты поступил бы так же.

– Без всякого сомнения, друг! – откликнулся я и констатировал: – Значит, Боб не прижился на этой земле. Давай выпьем за его здоровье и процветание на родных островах.

Мы опрокинули по очередной кружке, и я, не перебивая, дослушал рассказ о том, как Дени благополучно добрался до своего дома, где занялся хозяйством и спортивной охотой на антилоп гну. И лишь когда англичане начали теснить буров из Оранжевой республики, в Дени проснулся дух противоречия.

– Меня вывели из себя наглость и ненасытность англичан, – возмущённо сказал он. – Я и так по известным причинам не питал к ним симпатии, но после развязывания томми войны против мирных буров, я примчался в Преторию и встал под знамена президента Крюгера.

– И правильно сделал, – поддержал я. – Мы ещё расплатимся с британцами за Индию, Цейлон и Мадагаскар. Выпьем же за Трансвааль и Крюгера!

Мы поднялись и, поддерживая друг друга, истово осушили кружки, а когда удачно и мимо стола приземлились, я авторитетно заявил:

– Мы обязательно победим, дружище, раз сумели найтись в такой огромной и чёрной стране.

– Я в этом и не сомневаюсь, – обнадёжил друг. – И знаешь почему?

Я не знал, поэтому скромно отмолчался.

– А потому, – стал разъяснять Дени, – что с нами бог и его матерь, а также лучшие солдаты и командиры, слетевшиеся в Африку со всех концов земли. Например коммандо, куда входит моя сотня, находится под началом великого тактика и стратега, свободолюбивого отца угнетённых великого Капказ-батоно.

– Это – американец, – сразу догадался я.

– Вовсе нет, – разочаровал меня друг. – Этот титан – настоящий горный орлан с отрогов гор, что на задворках Европы.

– И в такой глуши живут разумные люди?

– Встречаются, хотя и не часто.

–А он не потомок Моисея? Ведь где-то в тех краях в своё время швартовался ковчег незабвенного Ноя.

– Нет! – подумав, отверг мои опасения Дени. – Обличьем не сподобился. А в настоящее время этот патриот тотальной демократии руководит участком обороны под Кимберли и уже хорошо зарекомендовал себя, экспроприировав золотой запас английского эшелона в ущелье Ван-Реннен и взяв кассу неприятеля в банке Бетлехема. Акции были проведены столь искусно, что и до сих пор никто не может догадаться, куда исчезли ценности британцев. Да что говорить без толку. Его уважает сам генерал Кронье, и ты сам скоро увидишь своего нового командира.

На этом мы закончили разговоры о моей будущей военной карьере, а так как фляга ещё не показала дна, вновь углубились в воспоминания, веселясь как пара круглых дураков, нашедших расписную торбу.

– Так куда, ты говоришь, скрылся я в Калахари? – в который раз спрашивал я.

– Мы решили, что не скрылся, а накрылся полноценно предметом твоей давнишней страсти, – смеялся Дени, – прочным, как после штопки знакомыми тебе рукодельницами из Таба-Нгу.

И мы безудержно хохотали, а я вспоминал Аньес и пытался растолковать другу истинный смысл накрывания, но вовремя удерживался, щадя нервную систему друга.

– Иногда нам казалось, правда, что тебе отомстили слоны, – между тем говорил Торнадо, – и всё же чаще думалось, что ты вновь встрял в любовную историю, но с чёрным оттенком, да и слугу сумел увлечь своим дурным примером. Правда, о бушмене мы и не подумали, мало ли чего взбрело Зуге в его курчавую башку?

Про любовь Дени вспомнил, конечно, зря, поэтому я сразу же засобирался на фронт и, видит бог, ушёл бы, имей возможность.

– Ладно, пошутили и будет! – примирительно сказал старый друг, стряхивая черепки от кружки со своих кудрей. – В Кимберли двинемся завтра. Я пригнал лошадь и для тебя, а сегодня заночуем под мимозой, тем более что во фляге ещё осталось, хотя придётся обойтись одной кружкой.

Дальнейшие подробности нашей встречи расползлись из моей головы, словно раки из горшка, но пробудился я вполне транспортабельным, хоть и с пустой душой. Дени вправил мне мозги остатками муцуки, и мы поскакали на поля сражений пускать англичанам кровь и ковать бурам победу.

Глава 8

ПОДАРОК ГУСЕНИЦ НГУА