Быть женой министра церемоний

— Тихо-тихо, — прошептала женщина и коснулась моего колена горячей ладонью, погладила успокаивающе. Это было так непривычно, так дико, что я шарахнулась от нее в сторону, дернула рукой, совершенно не понимая, что хочу сделать — то ли ударить по чужой руке, то ли накрыть ее своей ладонью.

Но женщина тоже испуганно отшатнулась и одернула руку. Младенец, встревоженный ее рывком, расплакался, и эмоции женщины сильнее окрасились страхом. Скорее всего, она боялась, что я все-таки разозлюсь. Противное чувство.

— Да не сделаю я вам ничего! — прошипела я, прижимая пальцы к переносице. Из-за резких эмоциональных скачков у меня начала болеть голова. И настороженный Лапка, перебравшийся мне под бок, никак не помогал. — Довезу вас до города, дальше вы сами. Зелфор забираю, потом продам…

Моя невольная собеседница успокаивалась с каждым новым моим словом, кажется, даже поверила. Слава Небесной деве! Мне только проблем с заложниками не хватало. Хотя какие из них заложники? Так, случайные пассажиры, которым в ту же сторону, что и мне.

Как бы тепло ни было в салоне, но нужно было ехать дальше. Все-таки энергия тратилась на обогрев, и если простоять долго, то мы могли до города и не доехать. Сбежать еще хотелось и оттого, что младенец теперь плакал, не переставая. Наверное, проголодался. Дети в лагере всегда плакали, когда хотели есть.

— Я покормлю его, и он заснет, — неуклюже улыбнулась женщина. — И еда… Возьмите еду, под сиденьем есть ящик.

Меня не нужно было упрашивать. Еда была простой: хлеб, сыр, ветчина, вялые листья салата. Зелень посреди зимы не удивила, абсолютно такой же салат я сама выращивала на подоконнике. Так же нашлась бутылка молока, вода и шоколадные конфеты. Я тут же сунула несколько шоколадок в рот и замычала от удовольствия. Было сладко, так сладко, что снова захотелось расплакаться. Как давно я не ела сладкого! Хотя бы ради конфет стоило выжить!

В кабину зелфора я возвращалась все еще уставшая, но ожившая. Холод попытался пробраться под теплый плащ, но у него не было и шанса. Движитель зафыркал с небольшой заминкой, видимо, для машины холод тоже был вреден, но все-таки завелся. Следующая остановка должна быть уже в стенах города.

Задания редко когда приводили меня в большие города. Часто это были поселки, останавливались мы ненадолго, брали припасы и тут же снова отправлялись в путь. Как только мы с Лапкой наладили связь и научились работать в команде, а было у нас на это едва ли полгода, скучать мне не давали. И уже третий год я кружила по дорогам и бездорожью, тряслась в зелфорах и конных повозках, ехала на лошадях, но так же часто приходилось идти пешком, указывая дорогу. Я всегда знала конечный пункт. А вот сейчас оказалась на раздорожье.

Утренний город встретил нас редкими зелфорами и уже куда-то спешащими прохожими. Уборщики сгребали чистый снег с пешеходных дорожек и засыпали его в емкости, около которых стоял магнер и растапливал этот снег в воду. Я не стала заезжать в центр, свернула на одной из улиц и, в конце концов, увидела что-то, напоминающее таверну. Рядом уже стояло несколько машин. Дверь внутрь таверны не закрывалась, и в воздухе витал запах свежего хлеба и чего-то жаренного. Живот тут же отреагировал на запах голодным урчанием. Мне было все равно, что именно там жарили, мне хотелось есть. Но сначала нужно было разобраться с пассажирами.

— Оставьте нас здесь, я отправлю весточку мужу, и через день или два нас заберут, — сказал женщина, и я даже рада была, что она не потребовала куда-то ее везти и не угрожала мне. — Даю слово, что постараюсь сделать так, чтобы вас не искали.

Мы сидели в таверне в самом дальнем закутке, за ширмой, но даже там я не снимала капюшона плаща. Фрейзелийцы не были поголовно темноволосыми, но я не хотела, чтобы меня запомнили. Наверное, придется как-то скрывать свою внешность. Может, красить волосы? И Лапка слишком приметный…

— Вот деньги и еще это, — по столу покатилось кольцо — простенькое с каким-то синим камнем — рядом легли те самые серьги, на которые я уже засматривалась, и монеты — квадратные, фрейзелийские. Если я правильно расслышала цены в таверне, то сумма была достаточной, чтобы купить еды и заплатить за децениум проживания.

— Это нам с детьми, — женщина отсчитала полдюжины монет, а остальное подвинула мне. — А это вам.

Деньги я взяла, но кольцо и серьги оставила лежать на столе. Они были в чем-то схожи, явно делал один и тот же мастер, и очень дороги моей случайной попутчице — ее пальцы дрожали, когда она решительно стягивала с себя украшения, да и ее чувства подсказали мне, как нелегко ей далось это решение.

— Мне и монет хватит, — мотнула я головой и улыбнулась. — Не нужно жертвовать тем, что так дорого.

— Но как?.. — нахмурилась она, скользнула взглядом туда, где под плащом прятался манеер Лапка — при свете дня любому стало бы понятным, что кот магический, и кивнула. — Вот значит как… Но тогда вам будет сложно скрыться. Муж мне говорил, что сейчас с большим подозрением относятся к любым магнерам, которые не учтены в Институции безопасности.