Carmina

Из снега сделан остов мой.
Я – ледяной болван немой.

Мой грубый, неуклюжий торс

К ногам безжизненным примерз.

Два неморгающих зрачка –

Два бархатистых уголька.

Льдяное сердце в грудь не бьет,

Льдяное сердце – мертвый лед.

Весенний луч… Бегут ручьи,

И руки мертвые мои

Еще беспомощней торчат,

И слезы – льдинки сыплет взгляд.

Весенний день и синева…

Подтаивает голова.

Весенний день лучом вскипел…

Я пошатнулся и осел,

И тяжело упал назад.

И только бархатистый взгляд

Глядит с укором на весну,

Нарушившую тишину.

«Отошла в голубые просторы…»

Отошла в голубые просторы,
В хоровод светлячков и луны…
Умерла, но печальные взоры
Еще полны твоей глубины.

Я собрал, как с полей маргаритки,

Вспоминанья мои, не спеша,
И в жестоком, мучительном свитке
Истомилась больная душа.

И стою в очистительной вьюге,

И в призывах далеких сирен
Слышу голос умершей подруги
И слежу ее траурный трен.

И провижу певучее платье

И опять укрываюсь во тьму
И шепчу оскорбленно проклятья
И шепчу – и не знаю: кому.

Но в узор серебристых томлений

Заплетаю я грезы мои
И из снега, из вьюги осенней
Запевают твои соловьи.

И горят за метельной вуалью

Твои очи, Святая Жена,
И душа золотою печалью,
Как огнем мотылек, сожжена.

Судьба

Очаровательный удел,
Овитый горестною дрожью…
Мой конь стремительно влетел
На мировое бездорожье.
Во мглу земного бытия,
И мгла с востока задрожали,
И слава юная моя
На перекрестках отставала.

Но муза мчалася со мной

То путеводною звездою,
Сиявшей горней глубиной,
То спутницею молодою.
Врачуя влагою речей
Приоткрывавшиеся раны
От неоправданных мечей
Среди коварного тумана.

И годы быстрые цвели

Прозрачной белизной черемух…
Мы песни звонкие несли
Среди окраин незнакомых;
В еще не знаемой земле
Переходили хляби моря;
На вечереющем челе
Горели ветреные зори.

Облитый светом заревым,

В томленье сладостном и строгом,
Венчанный хмелем огневым –
Я подошел к твоим чертогам.

Не изменила, муза, ты,

Путеводительная муза,
Венцом нетленной чистоты
Чело отрадного союза
Благословенно оплела,
Разлившись песней величаво.
И только тут к нам подошла
Отставшая в дороге слава.

Огородное чучело