Чай для призрака

– Помню, как же, – ухмыльнулся Мьёл. – Хотите знать, связано ли что-нибудь в нашем колдовстве с небесными светилами? Нет, не связано. А тогда, как вы помните, красное полнолуние было, а я читал, что в это время у всех ненормальных обострения. В этом смысле луна и звёзды как-то на нас влияют. Ну и речники и моряки в недоразвитые времена по созвездиям путь искали. Другой силы, мастер, в них нету. Но я спрошу. Так мне куда?

– К наставнику обязательно. А после – дома. Помнишь особняк Ру? Может быть, в старых домах проснулось древнее колдовство. Их надо изучить. И пострадавших навестить – проверить на следы воздействия. А после – общества. Те же книгочеи любят собираться в одном месте в одно время, чтобы обсудить новые романы. Надо узнать, не состояли ли наши пострадавшие в одном обществе. Или не имели ли каких-нибудь совместных дел. Куда? Сядь. Я ещё прошение не написал. Сначала надо главного убедить, что это преступление, и получить допуск, не то тебя ни в один дом не пустят. Да и имён, фамилий и адресов у нас пока нет.

В дверь тихо, вежливо, но веско постучали. Во времена постройки здания Сыскного ведомства тогдашний глава отдела убийств, устав от бесконечных просителей и прочих родственников пострадавших, затребовал себе такой кабинет, куда не будет ходу посторонним. И с тех пор сюда можно было попасть либо с улицы (но об этой двери мало кто знал), либо через кабинет Мьёла (а он и его заклятья строго следили, чтобы начальство не беспокоили почём зря). Стучали из кабинета. Заклятья пропустили.

– Главный… – колдун подскочил, придвинул кресло ближе к начальственному столу и бросился к двери.

Рьен тоже встревоженно встал.

Мастер Шьюлс был очень стар, сухощав, лыс, усат и крайне рассеян. К счастью для подчинённых, он честно принимал свой возраст, в дела не вмешивался и работать никому не мешал. Последние лет пять он служил скорее символом Сыскного ведомства, а на работу приходил, чтобы подремать в удобном кресле, попить чайку да подписать нужные бумаги. И должно было случиться нечто очень серьёзное, чтобы он самолично прихромал в кабинет главы отдела убийств.

– Утра доброго, друзья мои, – мастер Шьюлс проковылял к креслу и с удовольствием сел, вытянув больную ногу и опустив трость. – Я к вам, должен сказать, по делу. Садитесь. И без расшаркиваний. Чай не первый год лямку вместе тянем. Газету читали?

– Я как раз собирался прошение писать, – признался Рьен, сев. – Чтобы завести дело и заняться расследованием. Очень уж на покушение на убийство смахивает.

– А я вас, значит, опередил, – улыбнулся главный и довольно стукнул тростью по полу. – В одном направлении мыслим, а? Это хорошо. Вот вам для начала первые сведения.

На столе перед Рьеном расплылось тёмное пятно, из которого вынырнул листок бумаги, плотно исписанный бисерным, но внятным почерком.

– Первый список – это пострадавшие, – объяснил мастер Шьюлс. – Имена, фамилии, адреса. Второй – адреса больниц. Пробегитесь, Рьен. И обратите внимание на одно имя – дья Ву.

Мьёл, прикорнувший у окна, вздрогнул и метнул быстрый взгляд на главного.

– У вашей покойной жены была такая же фамилия, – вспомнил Рьен.

– Совершенно верно, – кивнул мастер Шьюлс. – Одья – её младшая сестра. Правда, с тех пор как жены не стало, мы мало общаемся, да и Одью дети к себе забрали, а мне до Двадцать Второго острова плыть уже далеко… Но мы переписываемся. И, скажу я вам, более жизнелюбивого человека я не знал, не знаю и вряд ли встречу. Она радуется каждому дню. Радуется, что проснулась. Что солнце светит. Что дождь льёт. Что суставы почти не болят и можно гулять. Что кости ноют и можно с внуками посидеть. Понимаете? Одья во всём искала и находила хорошее. Она не могла выброситься из окна сама. Это против её природы.

– Мы обсуждали воздействие, – осторожно заметил Рьен.

– Больничные колдуны ничего не обнаружили, – поджал губы главный. – Мой помощник десять минут назад тоже отписал, что нет ничего. Или туманы смыли, или в чём-то другом дело. Ищите. Найдите того, кто это сделал. Кровь из носу. Пишите прошение.

Пока Рьен составлял документ, Мьёл тоже что-то написал и кому-то отправил, а потом быстро набросал на клочке бумаги список дел.

– Сначала – больницы, – заметил его нетерпение начальник. – Две проверки хорошо, а три – лучше. К родственникам потерпевших вместе пойдём. Закончишь с больницами – жди у дома Одьи Ву. Наставнику написал?

Колдун кивнул.

– Я схожу к матушке Шанэ, – продолжал Рьен, – и к Иххо. У нас в колдовство звёзд и прочих цифр не верят, а на Юге или островах всё может быть иначе. Заодно пусть Иххо пороется в нашем архиве. Сьят, поди, спит? Разбуди его и отправь в Главный городской архив – надо узнать историю домов, чтобы понять, беспокоить Колдовское ведомство из-за древних заклятий или нет. Меня смущают остановившиеся одновременно часы. Объясни Сьяту обстановку – он сообразительный парень, поймёт.

Когда все документы были подписаны, а Мьёл получил допуск в необходимые места и для себя, и для Сьята, главный встал, тяжело опираясь на трость, и повторил: