Чай для призрака

– А с бабушкой точно всё в порядке? – волнуясь и нервно комкая пояс халата, в десятый раз спрашивала миловидная кудрявая девица, глядя то на Рьена, то на Мьёла. И странно глядя – словно обоих подозревала в обмане, словно бабушка на самом деле или умерла, или очень плоха, а сыскники почему-то не хотят говорить ей правду.

В доме Одьи Ву все были в глубоком шоке. Её дочь, приятная полная женщина, безостановочно рыдала и цеплялась за заикающегося мужа. Кухарка со служанкой заперлись на кухне, и оттуда доносился то дружный рёв, то дружное же трубное сморкание. А внуков два часа назад забрала младшая дочь Одьи, жившая на соседнем острове. Всех, кроме старшей внучки Льюзы. И она единственная была способна говорить внятно, правда, лишь на одну тему.

– Твоей бабушке невероятно повезло, – в десятый раз мягко объяснял Рьен. – И первый этаж, и под её окном спали три собаки. И она – женщина хрупкая. Все четверо отделались ушибами и испугом. Собаки всегда там спят?

– Д-да, – с запинкой ответила Льюза и тихо шмыгнула носом. – То есть нет. То есть… Бабушка всегда собак любила. По всему городу подбирала, кормила, лечила, пристраивала… или оставляла. И всегда таких – больших, пушистых. Когда мама её к нам забрала, мои братья совсем маленькими были, боялись собак, хотя они старые, добрые… Поэтому им тёплые домики в саду поставили. Но к утру они всегда под бабушкино окно приходили и ждали её. Так с ней точно всё в порядке?..

– Собаки её и спасли, – терпеливо ответил Рьен. – А почему бабушка на первом этаже жила? Вы же на втором живёте, а первый этаж для слуг?

– Бабушка сразу сказала, что кости у неё старые по лестницам бегать, – послушно сообщила девушка, крепче вцепившись в пояс. Из-за утреннего потрясения она так и не переоделась, и из-под халата виднелись манжеты и подол ночной рубашки. – И попросила внизу комнату, и всё равно, что там кухня и слуги. Она это… – Льюза наморщила нос, подбирая слова. – Ну, без принципов, что ли… Без этих… что слуги хуже нас. Наоборот, говорила, всё рядом – и кухня, и чай, и собаки. А с ней точно-точно всё в порядке?..

Мьёл, стоящий у окна, молча достал и раздавил крохотную круглую склянку. Тёмная вода растеклась по стеклу, показывая больницу – худенькая старушка спала на койке, обняв одну из своих пушистых любимиц. Самая верная собака наотрез отказалась отпускать хозяйку, и лекарям пришлось забирать обеих. И в больнице собака скандал устроила – на всех рычала и бросалась, если её пытались увести из палаты. Пришлось оставить.

Изображение продержалось с минуту и исчезло. И радостное выражение на лице Льюзы сменилось разочарованием.

– Сделаю второе – на весь день, – пообещал колдун. – Только на вопросы ответь. Быстро. У нас ещё четыре дома на обходе. И одна скотина на свободе.

Девушка посерьёзнела и собралась:

– Спрашивайте.

– Не замечала ли ты в последний месяц чего-нибудь странного? Незнакомых людей? Необычных вещей? Чего-нибудь, что изменило бы привычки или поведение бабушки?

– Замечала, – Льюза ответила так быстро, точно давно об этом думала. – Мы все заметили. Понимаете, бабушка… она очень плохо спала. У неё не было как у нас – ночного сна, дневного. Она час поспит – час с собаками повозится. А потом прямо там, в кресле у их домков, уснёт на пару часов. И ночью всегда встаёт – чаю выпить, почитать. А с начала осени вдруг спать начала хорошо. Служанка заметила, как она вечером что-то яркое из-под подушки тайком достаёт, а потом крепко спит всю ночь. А что это, мы так и не узнали.

– С начала осени – это с первого дня? – насторожился Рьен.

– Ну да, с карнавала, – кивнула девушка. – Мы у бабушки спрашивали, но она только смеялась. Вроде как умру – завещаю тому, кто с бессонницей.

– Что-то яркое… Платок?

– Мы не видели, правда. Она это с собой всегда носила. Служанка нарочно следила и проверяла, но ничего больше не нашла. И не подсмотрела. И это всё, мастер. Незнакомцев тут не бывает – наш остров слишком далеко от больших, чтобы просто погулять приехать. Мы бы заметили чужака. Мы тут все друг друга сто лет знаем, – и она просительно посмотрела на Мьёла: – А можно бабушку показать?..

– Показывай, – Рьен встал с кресла. – И пойдём поищем это яркое. В больнице среди вещей Одьи ничего подобного не было.

– Собака что-то утащила, – внезапно вспомнила Льюза. – Я плохо помню, всё в тумане… но одна из собак что-то закапывала в саду. И что-то утащила. Что-то яркое.

– Который пёс? – воодушевился Рьен.

– Большая и рыжая. Пушистая. С белой грудкой. Бабушка её Лапой звала. Хотя вообще-то она всех Лапами зовёт.

– А вы умеете с псами общаться? – поинтересовался колдун, творя новое «окно» в больницу.

– Нет, ты прямо сейчас обучишься, – усмехнулся начальник, берясь за дверную ручку. – Я в саду. А ты всё-таки спальню Одьи проверь.

Едва он открыл дверь, как в небольшую уютную гостиную сразу же ворвались всхлипывания, жалобные подвывания и сморкание.

– Хорошо, когда тебя так любят… – пробормотал Рьен. – Но ещё лучше, когда не только с душой и сердцем, но и с разумом. Хоть немного.