Чай с Грейс Келли

Библиотекарша в красной вуалетке, которая любила порядок во всем, стала самым влиятельным полицейским страны… Его стальная хватка, его эффективность, его любовь к организованности казались незыблемыми, и его побаивались даже президенты. В собранных им досье содержались постыдные тайны, всё, что сильные мира сего тщательно скрывали. Он был куда сильнее этих сильных. Он прижал Америку к ногтю. Звали его Дж. Эдгар Гувер.

39. For you, for me, for evermore [147]

Эрни Калкин ждал на проспекте. Он вышел из такси и шагал взад-вперед по тротуару, чтобы скоротать время ожидания. Помахав на прощание Джослину, Эчика отчаянно боролась с собой, чтобы не дать своим ногам припустить бегом. В конце 78-й улицы она снова встревоженно огляделась. Как же она ненавидела все это вранье и скрытничанье!

Увидев молодого человека у такси, она не выдержала и побежала. Ей не терпелось покинуть квартал.

– Извините меня, – сказала она, запыхавшись.

Он обернулся, в восторге распахнул ей объятия. Она не бросилась в них, просто смотрела на него, улыбаясь. На свежем воздухе он загорел. Его широкие плечи, как всегда, словно протестовали против стянувших их швов, костюм, казалось, был ему тесен. Ей это нравилось – его сила, то, что он не борется со своей истинной природой.

– Я так счастлив видеть вас, Эчика. Так счастлив.

Он придержал перед ней дверцу.

– Куда едем? – спросил шофер, когда они сели.

– Куда едем?.. – спросили они друг друга в один голос.

И рассмеялись.

– У вас есть идея? – обратилась Эчика к шоферу. – Симпатичное место, без претензий, но элегантное…

– …с простым и славным меню. Никакой лазаньи с маниокой из Алабамы, томленной на гратене из голубого грейпфрута.

Напоминание о прошлом обеде их еще больше развеселило.

– Потанцевать тоже хотите? – осведомился таксист.

– Почему бы нет! – воскликнули они в унисон.

– Тогда я, кажется, знаю, что вам нужно, новое заведение открылось на Бедфорд-стрит, в Гринвич-Виллидже. Не слишком далеко для вас?

– Едем! – выпалил Эрни.

– Отлично, – вздохнула Эчика.

Они смотрели друг на друга, сияя.

– Я все время думал о вас с того раза. В действительности вы еще красивее.

Улыбка девушки блеснула в полумраке машины. Эрни достал из кармана перевязанную лентой коробочку. В ней оказалась великолепная гирлянда белых орхидей. Он приколол их к ее вырезу.

– Они восхитительны. Спасибо, Эрни.

– У меня есть еще кое-что… Сюрприз.

Он взял ее руки, погладил их с почти детским выражением.

– Какой я дурак. Теперь это уже не сюрприз. Ладно. Он будет… скоро.

– Я вам напомню, – сказала она, смеясь.

Он держал ее руки в своих, широких, сильных. Забыта якобы больная бабушка Флора. Забыта вина перед Шик.

Под орхидеями грудь Эчики приподнял вздох несказанного блаженства.

* * *

Наконец-то готова! В шкафу Шик Хэдли нашла пышное миндально-зеленое платье и болеро из белого бархата. Чулки, туфли и сумочка из черных жемчужин были ее.

На самом деле она долго не заморачивалась. Времени не было. Хоп, быстрый взгляд, и она извлекла без раздумий эту зеленую штуку, которая, похоже, обладала нужными размерами и нужным объемом. Шик все равно была лучше сложена. Так что не стоило – да и не хотелось – долго копаться.

Скорей бы кончился этот проклятый вечер, подумала она, быстро одеваясь. Обещание тяготило ее с самого начала. На лестничной площадке она прошла мимо комнат Селесты Мерл. Там было тихо, свет не просачивался из-под двери.

В кухне Черити домывала посуду, а Огден заканчивал ужин.

– Я приготовила его пижаму и одеяльце на кровати. Уложи его не слишком поздно, Черити.

– Я обещала ему поиграть в лошадки…

– Ладно, но сначала в ванну. Хорошо, цыпленок?

Цыпленок издал звук на манер утенка Дональда, означавший, что, хорошо ли, нет ли, альтернативы ему не предоставили.

– Миссис Мерл легла? Она ведь только что слушала радио.

– Ей позвонили Макгонохи. Те, у которых есть телевизор, знаете? Она пошла к ним смотреть шоу Эда Салливана. Там сегодня вроде бы поет Дина Шор. Бедная миссис Мерл, она все еще ждет эту окаянную доставку. Она говорит, что…

Грусть не покинула глаза Черити, и ее усилия по поддержанию разговора тронули Хэдли.

– На сегодня обещают плохую погоду, – продолжала она, с подозрением покосившись на тонкое болеро Хэдли.

– Мой старый поношенный тренч на вечернее платье? На что я буду похожа…

Она представила себе, как придет в ресторан под неодобрительным взглядом Шик. Тем хуже, придется обойтись без тренча.

А стрелка-то на дурацких часах движется… Черт побери, больше мешкать нельзя! Она все же сходила в вестибюль за шарфом и зонтиком, вернулась в последний раз поцеловать Огдена, попрощалась с Черити и выбежала из пансиона, прижимая к себе сумочку из черных жемчужин и зонтик.

В этот час, когда все гуляки Нью-Йорка бьются врукопашную за такси, на улице, разумеется, не было ни одного.

Она кинулась по проспекту в сторону Коламбия-Серкл. По дороге, может быть… В крайнем случае сядет в метро.

К 72-й улице она была вся в поту, а ее наспех сооруженный шиньон потерял три шпильки. На бегу она ругала себя дурой. Бежать, всегда бежать, даже в выходной вечер…