Чай с Грейс Келли

Он отодвинул стул, встал и некоторое время, кажется, считал планки на его спинке.

Дверь внезапно открылась, и в кабинет ворвались гитарные аккорды The Merry Ha-Ha. Принесли форель. Закуски остались в тарелках нетронутыми. Джей Джей сделал знак, что их можно унести. Официант суетился вокруг стола в замогильной атмосфере. Дверь закрылась.

– Все это нелепо, – пробормотал наконец Джей Джей. – Не правда ли? Этот тет-а-тет… этот монолог… какой-то драматический гротеск.

Хэдли зашевелилась. Она хотела застегнуть пальто, но поняла, что оно уже застегнуто. Вдруг она уткнулась в грудь Джей Джею и разрыдалась. Он обнял ее, прижал к себе, но руки сковала усталость.

– Вы чертовски влюблены в него, – прошептал он.

– О Джей Джей… Ужасно. Так ужасно.

Она сама не поняла ни что сказала, ни как она это сказала. И не увидела мучительной усмешки Джей Джея.

– Он хоть знает, как ему повезло, этот глупец?

– Мне жаль… Так жаль. Я не хочу обидеть вас, не хочу вас ранить, я только хочу…

– Я знаю, чего вы хотите. Вы хотите сказать мне нет. Вы хотите бежать со всех ног, не причинив мне боли. Пощадить меня, но послать к черту.

– Джей Джей, я не хотела… Только не вас! – повторяла она, горестно всхлипывая. – Я хочу…

– Того, чего вы хотите, не бывает, – вздохнул Джей Джей.

Он отстранил ее мягко, почти вежливо, но его страшного взгляда она видеть не могла. Он развернул квадратик носового платка и подал его ей. Она промокнула щеки, вытерла их, а слезы все лились.

И пока она утиралась, сморкалась и продолжала плакать, Джей Джей Тайлер Тейлор смотрел на нее. Смотрел долго. Потом внезапно повернулся спиной, открыл дверь и ушел из ее жизни.

19. Hands across the table [77]

Партия в покер только началась у Артемисии в верхах пансиона «Джибуле», но воздух был уже насыщен дымом. Истер Уитти в кружевах походила на плавучий остров, ее сын Силас в маленькой круглой шляпе, сдвинутой на насмешливо поднятую бровь, – на властелина улиц, Артемисия, сверкая шелками, восседала, по своему обыкновению, во главе стола. Джослин щеголял непременным галстуком, новеньким с иголочки. От этого галстука шея не чесалась.

Северио Эрколано, отклонившего приглашение (он жаловался на весенний насморк), заменила особа, которую Джослин еще не видел в «Джибуле». Белла Брент была старой подругой Артемисии, подругой по великой эпохе. Насколько он понял, они прошли вместе «изрядный отрезок веселого пути», неугомонные богини Бродвея былых времен.

Если наряд Артемисии вызывал в памяти Шехерезаду, то Беллин напоминал разноцветное мороженое, которое подают в блестящей креманке в аптеках. При виде ее Джослин сощурился. От балеток до тюрбана Белла Брент, казалось, похитила все цвета радуги, и, вероятно, несуществующие тоже.

– Какой хорошенький! – прощебетала она, как канарейка, когда ей представили Джослина. – Ты была чертовски права, моя козочка. Париж! Париж! Ах, Париж!

– Вы знаете?

– И очень хорошо: у меня есть фото Мориса Шевалье с его подписью.

Смеясь, она выдохнула ему в лицо облачко эвкалиптового дыма из розового мундштука, проглотила одну из шоколадок, служивших жетонами, и уселась между Артемисией и Истер Уитти. Силас подмигнул Джослину из-под шляпы. Три женщины рядом посреди полной старья квартиры, казалось, вышли из лампы Аладдина.

Когда Артемисия тасовала карты, Джослин удивился:

– Только одно кольцо сегодня, Артемисия? Обычно они у вас на всех пальцах. Или вы нашли жениха? – в шутку добавил он.

Невдомек ему было, что за странный огонек мелькнул на мгновение в зеленых глазах.

– Митци сорвала большой куш, – ответила за нее Белла. – Это кольцо стоит как минимум шесть тысяч долларов. На ее месте я бы обменяла его на норку или оцелота. Меха греют лучше памяток.

– Оцелот в Нью-Йорке? – отозвалась Артемисия, сдавая карты. – Его с меня снимут на первом же углу.

– Кольцо украсть легче, – заметила Белла.

– В отчаянной ситуации, – вмешалась Истер Уитти, изучая свой веер карт, – кольцо можно проглотить… потом оно вернется.

– Это напоминает мне Дэймона Раньона, – мечтательно прощебетала Белла. – Ты помнишь его, Митци? Шутника, который писал истории, и все про Бродвей?

– Еще бы! – ответила Артемисия. – Я даже подсказала ему одну.

– Не может быть! Ты мне никогда не рассказывала. Какую?

– Про хористку, которой гангстер доверил пачку долларов, потому что полиция пришла к нему с обыском. Но когда он вернулся за деньгами, девушка на шоу потеряла туфельку.

– Туфельку? – повторил Джослин. – Какая связь?

Силас прыснул. Истер Уитти хлопнула себя по ляжке шестеркой пик.

– Невинный маленький Джо, – буркнула старая лиса. – Валет бубен, и я пас.

– Десять на туза, – сказала Белла. – Девушка спрятала бабки в своих каблуках, вот какая связь. Красные шоколадки сколько стоят?

– Двадцать долларов, – напомнила Истер Уитти. – Ты ставишь, сынок?

– Половину синей шоколадки, – сказал Силас.

Карты ходили по кругу, некоторое время они играли молча. Побив двойку треф, Джослин снова приступил к расспросам:

– В чем же эта история про хористку подсказана вами, Артемисия?