Чахоточный шик. История красоты, моды и недуга

Даже при правильной постановке диагноза большинство врачей и обывателей сходились во мнении, что надежды на выздоровление не было. В 1840 году Джордж Бодингтон выразил беспомощность и разочарование, которое испытывали врачи, сталкиваясь с чахоткой: «Между тем мало что было сделано в плане совершенствования лечения болезни: мы, как и прежде, теряем чахоточных пациентов; большинство практикующих врачей считают их болезнь безнадежными и отчаянными случаями, и лечение обычно проводится по такому неэффективному плану, что оно едва ли замедляет приближение фатальной катастрофы»99. Вместе с озабоченностью по поводу неизлечимости чахотки наблюдалось широко распространенное недовольство доступными вариантами ее лечения. Обсуждения современных методов лечения можно найти даже в не медицинском журнале The Magazine of Domestic Economy (1840), который дает представление о беспомощности, что болезнь вызывала у своих жертв и их семей: «Хотя время от времени нам сообщают о появлении патентованных препаратов и рекламируют проверенные целебные средства от этой смертельной болезни, наиболее уважаемые врачи давно потеряли всякую надежду на всякое лекарство, которое может предложить медицина» 100. Этот мрачный прогноз подчеркивал важность профилактики, но вместе с тем существовал растущий арсенал снадобий, поскольку ни один врач не мог просто позволить заболеванию прогрессировать, не пытаясь повлиять на его исход.

Неточность диагноза и прогноза течения болезни сужала поле для маневра как врача, так и пациента. Вследствие этого был разработан практический подход к лечению. Тактика лечения чахотки, как правило, основывалась на практическом опыте болезни, часть которого относилась к старинным временам, с соответствующим набором традиций и процедур. Самой долговечной рекомендацией была верховая езда — терапия, популяризированная Томасом Сиденхемом (1624–1689), остававшаяся стандартным назначением даже после его смерти. Сиденхем утверждал, что комфортная верховая езда представляла собой физическое упражнение, обеспечивавшее правильную стимуляцию для больного чахоткой благодаря двойному эффекту воздействия свежего воздуха и укреплению ослабленной конституции без чрезмерной нагрузки на организм!01. Верховая езда оставалась методом борьбы с туберкулезом вплоть до девятнадцатого века включительно.

Последователи Сиденхема в восемнадцатом веке обосновали применение верховой езды и популяризировали благотворное воздействие легкой физической нагрузки, предлагая альтернативные методы лечения, основанные на пользе движения. Например, в 1787 году Джеймс Кармайкл Смит рассказал о положительных эффектах качания на качелях, утверждая, что оно представляло собой механизм движения, полностью «свободный от приложения каких-либо мышечных усилий» 102. По мнению Смита, качание на качелях также было доступной альтернативой, имитирующей благотворное воздействие морских путешествий, предоставляя преимущества морского путешествия без каких-либо неприятных побочных эффектов, таких как морская болезнь. (См. во вклейке ил. 8.) Хотя считалось, что при чахотке мореплавание полезно, как в случае почти всех других факторов, связанных с туберкулезом, единого мнения о точной природе этой пользы не существовало, что признавал и сам Смит. Он предположил, что именно качка, испытываемая во время плавания на корабле, имела «немедленный эффект в устранении или, по крайней мере, в приостановлении действия кашля», и именно это движение дублировало качание на качелях 103. Конечно, существовала вера в эффективность мореплавания для смягчения последствий чахотки. В 1838 году молодая женщина, путешествовавшая морем в Испанию в надежде восстановить свое здоровье, писала: «Я остаюсь отличным мореплавателем и очень наслаждаюсь временем, проведенным на борту. Мой кашель почти прошел, и я ни разу не просыпалась от лихорадки и сердцебиения, как в Англии. В самом деле, едва ли я стану инвалидом, когда доберусь до Мадейры» 104.