Чардаш смерти

Тем временем Алмос уверенно шагнул на обочину. Оба солдата последовали за ним. Их фигуры бросали на щебень угловатые тени – световой луч прожектора бил им в спины. Дани не увидел, а скорее почувствовал быстрое движение чуть правее светового пятна. Повинуясь неумолимому солдатскому инстинкту и в нарушение собственного приказа, он выпустил с сторону едва заметной тени несколько пуль до осечки – магазин его пистолета опустел. Где-то Шаймоши с его ранцем? Бесполезный пистолет выпал из руки Дани. Тут же один из солдат вложил ему в руки автомат.

– Не стреляй, Дани! – крикнул Алмос. – Я его вижу. Возьмём живым. Прежде всего надо его допросить.

Действительно, парнишка и не думал скрываться. Он возник на обочине дороги, на границе света и тьмы, чуть правее и впереди по ходу движения. Парнишка щурился на свет прожектора и улыбался большим, щербатым ртом. Это несомненно был тот самый мальчишка – гирлянда гранат приторочена к ремешку, придерживавшему рваные порты. В правом кулаке всё так же зажата взведённая граната. Вот только колечко чеки он, похоже, выплюнул. Алмос, Бама и Патоки замерли. Сейчас все трое походили на замерших в стойке гончих.

– Боже, да ему, пожалуй, и восьми лет не сровнялось! – проговорил один из солдат за спиной Дани. – Посмотрите, господин лейтенант! У него только что выпали молочные зубы!

– Кем бы он ни был – это враг. Но где же его хромоногий товарищ? – сказал другой.

– Неужто их было только двое? У дьявола множество личин, – тихо проговорил третий.

– Отставить разговоры!

Дани хотел сделать шаг по направлению к парню, когда груда обугленных деревяшек прямо перед ним ожила. Тощеватый, мелкий, хвостатый и рогатый бесёныш взвился так высоко, как умеют прыгать, наверное, только бесы. Огненная вспышка сорвалась с его растопыренных пальцев, поразив сразу нескольких солдат из взвода Дани. Двое без единого стона повалились замертво. Третий истошно завопил, а бес припустился прочь по обочине дороги. Дани заметил, что рогато-хвостатая тварь заметно припадает на левую ногу. В тот же миг ухнула граната, и ночь вокруг взорвалась адской какофонией треска и воя.

* * *

Они привыкли исполнять свой долг добросовестно и не отступая от устава. Убитые и раненые их товарищи в считанные минуты оказались под защитой железного панциря бронемашины. Шаймоши, продемонстрировав немыслимую изобретательность, разыскал и передал Дани его потерянное оружие.

Они двинулись в погоню, ослепляя ночь огнями фар и прожекторов. Шаймоши пришлось смириться – теперь он вёл «мерседес» под прикрытием бронированной кормы, а колонну возглавил «фиат» Алмоса.

Офицеры Второй венгерской армии совершили одно лишь отступление от принципов здравого смысла – оба расположились в головной машине. Дани на пассажирском сиденье рядом с водителем. Алмос – на заднем сиденье, рядом с капралом Армашем – лучшим на оба взвода стрелком.

– Дани, лучше возьми снайперскую винтовку, – шептал Алмос. – У неё дистанция стрельбы больше. Армаш – хороший снайпер, но он, черт возьми, ранен!

– Не говори под руку! Я привык из пистолета!

– Он уводит нас! Он нас ведёт прочь от хромоногого дьявола! Сволочь! Такач, Папп, Зекели – всё убиты! – стонал Армаш.

Алмос навалился на плечи Дани сзади, обхватил руками поперёк груди, прижал его туловище к спинке сиденья, оберегая от толчков – автомобиль трясло и подбрасывало на неровностях дороги. Луч прожектора, идущей за ними бронемашины, освещал колею перед бампером «фиата». А парень возобновил свою дьявольскую игру – петлял слева направо и обратно, между полотнами глухой темноты, подобно бесовскому челноку. Сколько Дани ни старался, никак не мог поймать его на мушку. Солдаты с брони протыкали ночь короткими очередями. Пули вскапывали дорожную колею, но ни одна из них не достигла цели – мальчишка с дьявольской ловкостью выходил из-под огня. За всё время погони он ни разу не попытался сигануть в спасительный сумрак, затеряться среди руин и завалов. Всякий раз, проскакивая устья узких, непроходимых для тяжёлой техники переулков, он неизменно выбирал улицу пошире, тем самым уменьшая собственные шансы на спасение.

– У него есть цель, – внезапно проговорил молчаливый Чатхо. – Он ведёт нас к тюрьме. О! Вот где настоящий лабиринт! И, вероятно, засада!

– Он ведёт нас в ловушку, – подтвердил Алмос. – А любая ловушка, как известно, самое хлебное место.

В этот момент парень внезапно сиганул в боковой проулок. Тормоза взвизгнули. За багажником «фиата» воздвигся пропахший машинным маслом и пылью передок едва не наехавшей на них бронемашины. Из люка показалось недоуменное лицо водителя.

– Мы потеряли его? – спросил он.

– Тюрьма не там! – воскликнул Эрнё Чатхо. – Если к тюрьме, то надо ехать прямо!

– Видимо, парень мыслит иначе, если он вообще способен мыслить, – проговорил Дани. – Эх мы недоумки! Половину ночи двумя взводами преследуем зарвавшуюся шпану! Я буду не я, если этим же утром не просуну его голову в петлю!

– Дай нам света! – закричал Алмос. – Эй, на броне! Включай запасной прожектор! А ты, Чатхо, подай вперёд, иначе он перемелет нас своими гусеницами!