Чардаш смерти

Дани подал сигнал. Все умолкли. Шаймоши перекинул винтовку за плечо, взял в руки автомат, щелкнул предохранителем. Дани подал знак, и Шаймоши полез на завал первым. Трудно подниматься по осыпающимся камням с оружием в руках. Стоит оступиться – и нашумишь. Стоит испугаться – и лупанёшь длинной очередью в ночь. А за темнотой-то ничегошеньки и нет. А противник скрылся, залёг и от того вдвойне опасен. Дани двинулся дальше вдоль завала, надеясь найти лазейку, чтобы совершить обходной манёвр. Трое солдат двинулись за ним следом. Остальные остались в распоряжении лейтенанта Гаспара, каждую минуту готовые поддержать отважную авантюру Шаймоши. А тот пёр напролом по груде камней. По счастью, невдалеке за руинами заныла сирена ПВО. Дани оглянулся на сукровичный горизонт. Конечно, они были уже там. Пока силуэты «Максимов Горьких» походили на широкие тире, но скоро их туши надвинутся на Воронеж, и тогда многим тут не поздоровится. Вот уже и гул моторов слышен. Шаймоши ускорил своё движение вверх. Теперь битый кирпич с грохотом осыпался из-под его ног. Но разве это шум по сравнению с нарастающим слитным гулом русских моторов?

Дани нашёл лаз – узкую щель между нависающими осколками железобетонной стены. Солдат из-за его плеча осветил фонариком черноту провала. Рассеянный луч распластался по пыльному железобетону. Дани увидел горящие красным глаза огромной крысы. Животное кинулось наутёк. Дани последовал за ним. Через несколько метров конструкции рухнувшего здания заставили его встать на четвереньки и он пополз. За спиной он слышал дыхание солдат. Куски щебня ранили ладони. Трупный запах становился всё сильнее. Кто-то из солдат уже давился кашлем, когда Дани увидел впереди треугольник неба, светлеющего и прозрачного. Лаз становился всё уже. Дани полз вперёд, задевая плечами за шершавый железобетон. Ткань френча трещала и рвалась. Дани немного беспокоился о тех, кто полез следом под завал. По счастью, в его взводе капрал Шаймоши был не только самым отважным, но и самым крупным индивидом. Но Шаймоши как раз преодолевал завал поверху.

Он выбрался из-под завала и улёгся на спину на относительно гладкую поверхность вымощенного камнями тюремного двора. Над ним в рассветном небе шли штурмовики большевиков. «Максимы Горькие» шли так высоко, что звёзд на крыльях было не разглядеть. Их цели находились где-то за Доном, но охоту за ними начали уже в Воронеже. К небу тянулись жадные щупальца световых лучей. Они шарили наугад, скрещиваясь и снова разбегаясь. Наконец один из них вцепился «Максиму Горькому» в брюхо. Ударили зенитки. Огненные росчерки разлиновали небо в косую полоску. Один самолёт загорелся быстро – первая жертва зенитчиков двигалась эшелоном ниже прочих. Дани показалось, что «Максим Горький» завис неподвижно над руиной большевистского застенка. О, это рука судьбы! Помощь Всевышнего! Ниспосланная провидением удача! Горящий «Максим Горький» факелом Господним освещал огромный двор, остов тюремной стены с зияющими дырами окон, разбросанные взрывами части железобетонных конструкций. Всего лишь на миг, но очень ясно Дани увидел напряжённые лица своих солдат, выбирающихся из-под завала. Усатый унтер из взвода Алмоса жестами отдавал команды. Дани ждал. Казалось, ещё мгновение и начинённая бомбами туша «Максима Горького» разразится взрывом. Но самолёт стал заваливаться на левое крыло. Корпус его пылал. Теперь он походил на разгневанного ангела мщения, осеняющего сумерки преисподней огненными крылами.

– Наш «хорьх»! – завопил Шаймоши. – «хорьх»!

Дани вскочил на ноги и тут же узрел Шаймоши. Тот стоял на вершине обрушившегося при взрыве участка тюремной стены. Рот его распахнулся. Мохнатые усы поднялись к бровям. Сейчас он был прекрасной мишенью. Подтверждая мнение Дани, пуля ударила в камни у ног Шаймоши. Проворный ординарец тут же скатился вниз во двор и скрылся из вида, а из-за завала по партизанам ударили пулемётные очереди.

– Всем в укрытие! – прорычал Дани для порядка, но Шаймоши не мог услышать его голоса. «Максим Горький» рухнул неподалёку, подняв в него столб чёрного дыма. Земля дрогнула.

Пришлось искать укрытие за обгорелым и искорёженным остовом транспортного средства – вероятно, когда-то это был легковой автомобиль. Дани проверил боекомплект. Эх, в кармане всего одна обойма! Остальные – в ранце Шаймоши. Дани ещё раз оглядел тюремный двор. Пожалуй, он впервые испытывал тоску по собственному неуёмному ординарцу. Тем временем оба его товарища – юный солдатик и усатый, пожилой унтер – присоединились к нему.