Чардаш смерти

Я сам тогда уже заканчивал работу в уездном исполкоме и нацелился на преподавательскую деятельность. Мне предложили место в Воронеже. Однако отказаться от поездки в Медвежий угол не смог. Уж больно команда подобралась хорошая – молодые ребята, комсомольцы-активисты. Хотелось стряхнуть с себя рутину уездной жизни, вспомнить боевую молодость, да и любопытство меня разбирало. Товарищ-то кровью харкать перестал и в весе прибавил так, что одежду пришлось расставлять.

Мы добирались туда по воде, на лодках. Так и шли по тихому Хопру до самой деревеньки. Как сейчас помню: слышим колокольный звон, огибаем излучину и – вот она! На первый взгляд, обычная община землепашцев – домики-трёхстенки вокруг старинной церквушки. Пашут неудобную землю, ссыпают в закрома, носят простую одежду, ходят к заутрене. Вражеское гнездо в самом сердце Советской республики! Поп – в одежде иеромонаха! – встретил нас низкими поклонами и попросил о милосердии, в то время, как его паства стояла вокруг с вилами наперевес. Их было немного. Всего человек десять мужиков и баб. Хотя, если судить по количеству дворов, в этом Медвежьем углу могло проживать до ста человек. Я не очень удивился, заметив среди дикарей Матюху Подлесных – самогонщика-колдуна. Один из товарищей предложил снова применить отравляющие газы. Но для этого требовалась санкция губисполкома, к тому же у нас не было при себе соответствующего оборудования. Общине предложили сдать излишки и отречься от заблуждений. Так же мы настоятельно рекомендовали им избрать из числа самых сознательных председателя колхоза и казначея. В то же время было принято решение реквизировать церковь для нужд новообразованного колхоза. Что я сказал? В Богом забытую? Это просто фигура речи. Пережитки воспитания. Новое поколение, что придёт после нас, будет использовать другую, социалистическую фразеологию. Нам ещё предстоит непочатый край работы, потому что в Медвежьем углу ни одного сознательного не оказалось… Ну да ладно.

Крестьяне излишки с неохотой, но сдали, а вот иеромонах от отречения отказался. Зачем-то полез на колокольню. Пожилой, одышливый, но полез! Ему никто не угрожал, но он ускользнул от комсомольских активистов, пока Матвей им зубы заговаривал. Ребята потом странные вещи рассказывали, будто видели они девушек в цирковых трико с обнажёнными грудями. Будто те сальто в воздухе крутили. Какие могут быть цирк и груди? В такую глушь по распутице на телеге не проедешь, а у них цирк! Ну да ладно!