Чарли Чан идет по следу

– Все готово, Шейла, – радостно сообщила она. – Дом великолепный! Джессоп уже там, и мы нашли чудесного повара-китайца. Машина ждет.

Актриса взглянула в черные, глубоко посаженные глаза мужчины, стоявшего рядом с Джули.

– Мистер Тарневерро, какая для меня радость видеть вас здесь! Я знала, что на вас можно положиться.

– Всегда, – серьезно ответил предсказатель.

Толпа в порту была невелика, но шумна и беспорядочна. Горничная Анна вся увешалась чемоданами и пакетами, и Тарневерро взялся помочь ей. В его поведении не замечалось высокомерия, он обращался с горничной так же подчеркнуто вежливо, как с кинозвездой.

На пристани появились Алан Джейнс и Брэдшоу. Юноша бросился приветствовать Джули с таким жаром, будто только что вернулся из длительного опасного путешествия, а Джейнс спокойно сказал Шейле:

– Я буду волноваться, можно мне прийти сегодня под вечер?

– Конечно, – улыбнулась она. – Вот моя Джули, я вам говорила о ней. Джули, сообщи мистеру Джейнсу номер нашего дома. Это где-то за Гранд-отелем на Калакауа-стрит.

Джули дала адрес, и англичанин хотел откланяться, но Шейла задержала его:

– Одну минутку, разрешите представить вас моему старому другу из Голливуда. Мистер Тарневерро, подойдите сюда.

Предсказатель передал пакеты шоферу и приблизился. Джейнс удивленно взглянул на него.

– Мистер Тарневерро, познакомьтесь: это Алан Джейнс.

Мужчины пожали друг другу руки. Взглянув на собеседника, англичанин тотчас же почувствовал к нему глубокую антипатию. В нем ощущалась сила, но не физическая, которой обладал сам Алан, а какая-то скрытая, таинственная и необъяснимая.

– Простите, мне нужно идти, – сказал Алан и быстро исчез в толпе, а Джули повела Шейлу к машине.

Тарневерро остановился в Гранд-отеле, и актриса предложила завезти его туда. Еще минута – и машина катила по улицам Гонолулу под ярко-синим небом. Город просыпался для нового неторопливого дня. Люди разных рас и национальностей не спеша шли по улицам. На углу Кинг-стрит мальчишка продавал газеты. Толстый смуглый полисмен лениво подал знак, разрешающий проезд. Подобно всем пассажирам, только что сошедшим с корабля, Шейла Фейн была ослеплена сверканием красок.

– О, я в восхищении! – твердила она. – Я никогда не останавливалась в Гонолулу дольше, чем на один день. Как приятно оказаться здесь после южных морей!

– Но ведь на Таити так романтично, – возразила Джули.

Актриса пожала плечами и подумала: «Иллюзия молодости. Не буду разрушать ее, только, пожалуйста, Джули, никогда не упоминай при мне о Таити».

– Таити не таков, как его описывают в книгах. Я сам убедился в этом, – произнес Тарневерро, сидевший рядом с Шейлой. – Вы собираетесь пробыть тут некоторое время?

– Примерно месяц. Недели две уйдут на съемки, а потом я хочу просто отдохнуть. Я так устала…

– Вам незачем говорить мне об этом, у меня есть глаза.

Да, у него действительно были особенные глаза – холодные, проницательные, беспокоящие. Машина промчалась мимо старого королевского дворца и здания суда и свернула на Калакауа-стрит.

– Как вы добры, что приехали! – сказала Шейла.

– Я выехал на другой день, как получил вашу телеграмму. Я и сам планировал отдохнуть, ведь работа у меня довольно утомительная. А тут узнал, что нужен вам. Этого достаточно. Этого всегда будет достаточно.

Джули, не умолкая, трещала об островах, о теплых ласковых волнах у пляжа Вайкики, о волнующей музыке туземцев в лунные ночи, о ярком блеске улиц.

– Все это, – говорила она, – напоминает мне то, о чем рассказывает Джеймс Брэдшоу, когда он в лирическом настроении. Ты знакома с ним, Шейла?

– Мы встречались. Милый парень, особенно когда поменьше болтает о своих служебных делах.

В эту минуту сквозь густую листву пальм показались розовые стены Гранд-отеля. Шейла попросила шофера остановиться у подъезда.

– Мне нужно как можно скорее побеседовать с вами, – обратилась она к Тарневерро. – О многом спросить вас. Видите ли…

Он поднял тонкую белую руку и улыбнулся.

– Пожалуйста, не трудитесь. Я сам расскажу вам все.

Она взглянула на него немного удивленно:

– Да, конечно. Мне необходим ваш совет. Помогите мне, как не раз помогали раньше.

– Постараюсь, – кивнул он. – Успешно ли – кто знает? Приходите ко мне в одиннадцать. Я остановился в девятнадцатом номере, первый этаж. Как войдете, сразу от стойки сверните налево: там будет несколько ступенек в коридор, где мой номер. Я буду ждать вас.

– Да-да. – Голос ее задрожал. – Мне сегодня же предстоит принять решение. Я приду.

У входа Тарневерро оглянулся и поклонился Шейле. Когда машина тронулась, актриса заметила, что по-детски откровенные глаза Джули смотрят на нее с неодобрением, едва ли не презрительно.

В холле к Тарневерро обратился портье:

– Простите, вас ждет какой-то человек. Вот он.

Предсказатель повернул голову и увидел толстенького китайца, который приближался к нему легкой походкой. Выражение желтого лица незнакомца казалось глуповатым, черные глаза были тусклыми и сонными. «Что ему нужно?» – недовольно подумал Тарневерро.

Китаец прижал руку к своей широкой груди и, несмотря на солидный животик, низко поклонился.