Чародей

– Ступай в опочивальню, Тиния, и запри дверь на засов. Ложись под одеяло, как будто ты и есть госпожа. Остальные пусть остаются здесь, в передней. Не открывайте дверь ни под каким предлогом. Если кто будет спрашивать, отвечайте, что госпожа страдает лунной болезнью и никого не желает видеть. Понятно?

Безутешная Тиния, боясь разрыдаться, молча кивнула.

– Задержите их насколько возможно, но когда вас разоблачат, расскажите им все, что они хотят знать. Не доводите до того, чтобы из вас вытягивали признание под пыткой. Ваша смерть или увечье не принесут никакой пользы, только тяжким грузом лягут на совесть вашей хозяйки.

– А можно мне пойти с царицей? – выпалила Тиния. – Я без нее жить не могу.

– Ты слышала обещание, данное госпожой? Едва оказавшись вне опасности, она пришлет за вами. А теперь, как только мы выйдем, заприте за нами дверь.

Когда они со свернутым ковром на плечах вышли в коридор, то встретились со старым рабом.

– Сожалею, – сказал негр. – Я сделал для вас что мог, как приказал Солет. В былые времена царевна Минтака была девушкой доброй и веселой. Но теперь это не так. Со дня замужества она стала печальной и злой.

Он сделал знак следовать за собой и провел их через лабиринты зенаны к боковой калитке, где они снова встретились со старшиной стражи.

– Развернуть эти ковры! – отрывисто приказал он.

Таита подошел ближе и посмотрел ему в глаза. Враждебное выражение на лице стражника исчезло, уступив место легкому замешательству.

– Я вижу, ты чувствуешь себя счастливым и довольным, – тихо проговорил маг, и мягкая улыбка растеклась по мрачной, морщинистой физиономии воина. – Очень счастливым.

Таита положил руку ему на плечо.

– Очень счастливым… – повторил стражник.

– Ты ведь уже осматривал ковры. Тебе не хочется снова тратить свое драгоценное время, да?

– Я не хочу тратить время, – заявил стражник так, словно это была его собственная мысль.

– Ты хочешь пропустить нас.

– Проходите! – велел стражник. – Я хочу пропустить вас.

Он отошел в сторону. Один из его подчиненных поднял запорный брус и позволил купцам выйти на улицу. Оглянувшись на еще не успевшую закрыться дверь, они увидели, что начальник смотрит им вслед и благодушно улыбается.

Повозку путники обнаружили там, где оставили, вместе с охраняющими ее мальчишками. Они аккуратно уложили ковер на пол повозки.

– Минтака, сердце мое, как ты? – спросил негромко Нефер, припав к верхнему концу свертка.

– Тут жарко и тесно, но это ничтожная цена за то, что ты рядом. – Голос ее звучал приглушенно.

Юноша прильнул к свертку и коснулся места, где находилась голова девушки.

– Ты отважна, как львица, – сказал он и забрался на скамейку рядом с Таитой.

Тот погнал лошадей.

– Городские ворота скоро закроются на ночь, – предупредил маг. – Едва бегство Минтаки будет обнаружено, первым делом прикажут перекрыть все выходы из города, обыщут все здания и допросят всех оказавшихся внутри стен чужеземцев.

Они погнали по широкой улице к восточным воротам. Подъехав к ним, беглецы увидели, что путь перегородили выстроившиеся перед воротами повозки и колесницы. Днем проходил храмовый праздник, и теперь участники и зрители возвращались в лежащие близ Авариса деревни. Выезд происходил мучительно медленно.

Солнце почти уже опустилось за стены, подползали сумерки. Перед ними оставались еще две повозки, когда начальник стражи вышел из своего помещения и крикнул:

– Хватит! Солнце село. Закрывайте ворота!

Со стороны путников, пытающихся проехать, послышались протестующие крики:

– У меня дочь больна, я должен отвезти ее домой!

– Я пошлину заплатил, так что пропустите меня! Мой груз рыбы протухнет.

Небольшая повозка намеренно выдвинулась вперед, мешая закрыть ворота. Последовала заварушка: стражи махали дубинками, рассерженные жители орали, перепуганные лошади ржали и пятились. Внезапно с наружной стороны стен началось какое-то движение.

– Дорогу фараону! – Громкие выкрики заглушили перебранку между стражами и путешественниками. – Освободите путь для фараона Трока-Урука!

Приказ подкрепил грохот боевого барабана. Больше не пытаясь захлопнуть ворота, стражи вместо этого кинулись открывать их как можно шире, чтобы пропустить в город строй колесниц. Над передовой повозкой развевался красный стяг с леопардом. На площадке, в блестящем бронзовом шлеме, с заброшенной за плечо бородой, перевязанной ленточками, высился фараон Трок-Урук, сжимающий руками в рукавицах плеть и вожжи.

Едва створки распахнулись, Трок погнал свою четверку прямиком на скопление людей и повозок, безжалостно нахлестывая всех, кто попадался на пути. Перед ним бежали подручные, которые переворачивали или оттаскивали прочь мешающие телеги, вываливая на землю груз. Рыба и овощи сыпались в сточную канаву.

– Дорогу фараону! – орали они, перекрывая гомон толпы.