Часть 3. Поздняя классическая поэзия

Желая разузнать обо всем подробнее, атаманы послали в столицу надежного человека, но ответ он принес неопределенный. Тогда захваченные в Шаньдуне серебро и золото доставили в Пекин и раздарили влиятельным евнухам и сановникам, прося взамен подтвердить сведения о помиловании. Золото и серебро охотно взяли, а вот ни помилования, ни гарантий не предоставили. Убедившись, что деньги и время потрачены впустую, братья Лю и их товарищи с особой силой и яростью возобновили набеги. Это послужило сигналом к резкому подъему повстанческой борьбы, собравшей под свои знамена десятки тысяч бойцов. Правительственные войска ничего не могли поделать с летучими кавалерийскими отрядами "бандитов". Как всегда в таких случаях, стали искать козла отпущения. Им, естественно, оказался Ма Чжунси. Против него использовали слухи, клевету и доносы. Не вел с разбойниками борьбы! Держал вверенные ему войска только для собственной охраны! Был в сговоре с атаманами! Ведь запретили же они своим людям разграбить и сжечь дом Ма Чжунси! Это ли не доказательство?! Заодно приплели к делу сибарита и труса Чжан Вэя. Обоих арестовали, бросили за решетку и приговорили к казни. Ма Чжунси умер в тюрьме, а его начальник вышел на волю, потеряв лишь титул и должность.

Источник: ABIRus.ru (ссылка недоступна)

* * *

Китайский чиновник. Уроженец уезда Гучэн. В период правления Чэнхуа (1446-1487), в год и-вэй (1476), получил ученую степень цзиньши. Дослужился до должности левого помощника начальника ведомства цензуры.

Источник: "Яшмовые ступени", 1989

Перевод: Смирнов И.С.

В храме юаньского Ши-цзу ("Надгробье Ши-цзу, в поминальный храм вечерний сумрак проник...")

Надгробье Ши-цзу, в поминальный храм
 вечерний сумрак проник.
Столетья промчались, под зеленью мха
 могильная скрылась плита.

И взгляд едва различает на ней

 резной государев лик.
В Цзимэне безлюдье, годами никто
 не навещает могил.

На ветхих столбах видны кое-где

 монгольских знаков черты.
Стенная роспись еще хранит
 картины былых побед.

Деревья состарились — на ветвях

 цветов давно уже нет,
А белые совы и ночью и днем
 пронзительно-скорбно кричат.

Примечания

Картины упадка, запустения, приметы былого величия всегда рождали отклик в душе китайского поэта. В глубокой грусти созерцает он в местечке Цзимэнь под Пекином храм на могиле Хубилая, императора монгольской династии Юань, который в 1260-1294 гг. правил под именем Ши-цзу. На стенах — эпизоды победных сражений, лики тех, кто погубил династию Сун: Бояня, военачальника Хубилая, и его воинов. Недолговечность мирской славы рождает в душе поэта только чистую печаль.

Источник: "Яшмовые ступени", 1989

Ван Юньфэн (вторая половина XV в.)

Китайский чиновник. Уроженец уезда Хэшунь в области Ляочжоу. В период правления Чэнхуа (1465-1487), в год цзя-чэнь (1485), получил ученую степень цзиньши. Дослужился до должности правого помощника начальника ведомства цензуры.

Источник: "Яшмовые ступени", 1989

Перевод: Смирнов И.С.

Провожаю гостя ("На небе сгущаются черные тучи...")

На небе сгущаются черные тучи,
 сулящие скорый дождь.

И снова гость меня покидает,

 прощаясь, стоим у ворот.

Печально, а вот придорожная травка

 и зелена, и свежа.

Она не знает, как часто близких

 приходится в путь провожать.

Источник: "Шедевры китайской поэзии X-XVII веков", 2010

Тан Инь (1470-1523)