Частная кара

Мальчик вдруг резко затормозил, вытянул вперед прекрасную свою морду и поднял переднюю лапу, застыв в сковавшем каждый его мускул напряжении.

— Медведь! — прошептал мой товарищ, и я увидел впереди громадную, согнутую дугой спину, прижатую к земле дремучую голову и, почувствовав, что зверь вот-вот сделает прыжок, сорвал карабин и резанул навскидку, почти не метясь.

То, что произошло в следующий момент, ясно пришло ко мне, когда мы, запалив окончательно свои легкие, наконец-то остановились и перевели дух.

— Убил? — спросил товарищ, все еще задыхаясь.

— Кажется... — сказал я, не веря этому.

— А зачем бежали?

— Зачем?.. — я не смог ответить.

Да, на самом деле, зачем бежали мы так стремительно и так долго и с чего начался этот бег? И где Мальчик? И тут все так ясно увиделось мне: я вскидываю карабин, нажимаю спусковой крючок, тишину раскалывает выстрел... И еще... и еще отчаянный вопль... Не зверя. Моего Мальчика. Он забирает под себя хвост, отчаянно визжит и кидается наутек... Мы за ним...

На базе нас ждала новость: прилетел вертолет. Прибыли три охотника во главе с Протасовым и три жалких, беспородных собачонки с безобразными крендельками хвостов.

— Этот главный, — говорил Протасов, указывая на обшарпанного черного кобелька. — Он всех и ведет. А уж коли посадят медведя, то не даст ему встать, все портки ему порвет. И что, зараза, делает: норовит за естество взять...

Мальчика моего на базе не оказалось. Не объявился он и тогда, когда далеко отогнали из тех мест медвежий род и добыли мясоеда. У того действительно гноилась на хребте страшная рана, оставленная еще с весны человеком.

Мы возобновили работу и, несмотря на потерянное время, стали совершать маршруты, как то и предписывают инструкции, вдвоем и даже по трое.

Мне часто казалось, что из тайги ко мне выбегает Мальчик, я видел его даже во сне, но собака не находилась.

Иногда вспоминал я тот трагический момент нашего позора — Мальчик вывел меня на обыкновенную валежину, а я жахнул по ней, уверенный, что стреляю в медведя. Мне становилось стыдно. Но когда вспоминалось, как завизжал, напуганный выстрелом, мой гончак, как он, заслепясь, кинул меня, бросился неизвестно куда, становилось и вовсе не по себе...

С Мальчиком мы встретились осенью в том же рыбачьем поселке на берегу океана.

Он, подняв хвост, шел по лайде, предводительствуя в своре выродившихся дальневосточных лаек. Банда эта, поскуливая, лая и повизгивая, пожирала все, что оставил отлив: куски нерпичьей ворвани, гнилую рыбу, дохлых рачков, еще и еще что-то, что стремительно раскалывали их зубы и пропускали через себя глотки. Иногда возникали и мелкие потасовки. Но Мальчик в них не участвовал, он — собака чистых кровей — вел себя по-особому: с достоинством, держался чуть впереди своры, обнюхивая и оставляя ей пропитание, и только с особым аппетитом и всласть пожирал наиболее свежие листья морской капусты.

— Мальчик! Мальчик! — позвал я, радуясь.

Он поднял голову, вильнул хвостом и, смутившись на самую малую долю мгновения, снова приобрел вид неуязвимого, знающего себе цену вожака вольной стаи, которая с молчаливого его согласия с удовольствием облаяла меня.

Живой мамонт

Стеллерова корова — то же, что морская корова.

Из справочника

Морская корова (стеллерова корова), морское млекопитающее отр. сирен. Открыта в 1741 г. Стеллером (спутником В. И. Беринга). Дл. до 8 м., весила до 3,5 т. Обитала у Командорских о-вов. В результате хищнич. промысла полностью истреблена.

Советский энциклопедический словарь

Нежданно-негаданно накатило на Дормидонта Степановича счастье. Это он так сам считал.

После жутких в тот год апрельских штормов выбросил океан к самой промысловой его избушке удивительное существо мужского пола. Не то американского бизона, не то памирского яка, не то буйвола, а может быть, овцебыка или еще кого-либо. Никому в Чудикане не удалось тогда установить, что это за существо такое.

Но Дормидонт Степанович уверовал, что это-то и есть его настоящее житейское счастье.

— Подвалило, — сказал он со знанием дела, охаживая корявой своей пятерней явленное из пены морской существо. — Бычок, однакось. Помяните мое слово, — ораторствовал Дормидонт, ни к кому не обращаясь, — етот бугаек в первейшие производители выйдет.

Почему так решил, тоже неизвестно.

Однако в производителе стада поселок терпел тогда острейшую нужду. Два года местные коровенки, тоже весьма неизвестной науке породы, ходили яловыми. Поскольку единственного быка-производителя извели по осени медведи-шатуны, не легшие тем годом на зимнюю спячку. Молодых бычков, как назло, тогда на свет не произошло. И стадо вдовело.