Частная жизнь короля Джона Сноу (СИ)

Далеко внизу простирались Речные земли — словно рыбачья сеть из мелких и крупных рек, каждая из которых стремилась слиться с Трезубцем, похожим на широкую синюю ленту. Между реками были видны поля, луга, леса, городки, деревни и замки. Джон любовался на свое королевство — сытое, спокойное и благоденствующее. Нет, не зря они с Дейенерис столько трудились над этим — вычищали земли от разбойников и недобитков всех мастей, мирили враждующие дома, решали споры вековой давности, раздавали золото из казны тем, у кого не было денег на то, чтобы отстроить дома и засеять поля и многое, многое другое. Жаль только, что насладиться этим ей уже не придется. На глаза королю невольно навернулись слезы — впервые со дня похорон Дени, но он сморгнул их и, сжав колени, направил Визериона строго на север, размышляя о том, какая встреча его ждет.

После войны Льда и пламени оказалось, что многие старые рода Вестероса прервались, а их имущество, как выморочное, перешло к короне, и Варис предложил раздать эти земли тем, кто наиболее храбро сражался. Таких оказалось немало — Золотые мечи, военачальники и офицеры разношерстной армии Дейенерис, вольный народ, который пошел за Джоном и другие. Дни напролет Малый совет, словно карты, тасовал поместья, замки и людей — нужно было действовать осторожно, чтобы не обидеть великих лордов, но и не обделить тех, кого следовало наградить. В конце концов, постепенно все устроилось — часть лордов приняла новых соседей по доброй воле, часть — смирилась, а кого-то пришлось убеждать с помощью копий и мечей. Спустя некоторое время часть новых господ породнилась со старой знатью, а дети от этих союзов уже стали полноправными дворянами в глазах всех.

Одним из камней преткновения при раздаче земель стал Дарри — старый небольшой замок к югу от Трезубца. Дейенерис настаивала на том, чтобы пожаловать его какому-либо оставшемуся верным Таргариенам семейству. У Джона же были иные намерения относительно этого замка, и, в конце концов, жена вынуждена была с ним согласиться. Теперь он летел туда, чтобы убедиться в правильности своего решения — а может быть, наоборот, разочароваться в нем.

Джон только-только успел спуститься со спины дракона и разминал затекшие от долгого сидения ноги, как ворота замка распахнулись, и к нему быстрым шагом направился человек. Вскоре почувствовал дружеское объятие — такое крепкое, что у него кости затрещали. Отодвинувшись, мужчины принялись рассматривать друг друга:

— Ты постарел — первым заметил Джон. Лорд Дарри только тряхнул рыжей гривой:

— Да и ты не молодеешь, как я погляжу, лорд Сноу. Ничего, я еще мужчина хоть куда!

— Я рад видеть тебя — серьезно ответил король. В ответ на это Тормунд Великанья смерть с силой стукнул его по плечу и повел в замок.

Во дворе было пусто — ни слуг, ни домашних, впрочем, Джон был этому даже рад.

— Где же твоя жена?

— Откуда ты знаешь, что я женился?

— Я умею отличить дом, где женщина есть, от дома, где ее нет.

— Твоя правда, лорд Сноу, но…

Тут со стороны послышались чьи-то быстрые шаги, и звучный, громкий женский голос произнес:

— Я не закончила разговор, Тормунд! Как ты смеешь вот так поворачиваться ко мне и уходить, когда…

— Придержи язык, женщина! Мы здесь не одни.

Жена Тормунда заметила Джона, и тут же залилась краской, попыталась сделать неловкий реверанс, потом, осознав, что в бриджах и учебных доспехах это выглядит глупо, поклонилась, засмущалась совсем и быстро ушла.

Джон был изумлен:

— Это — твоя жена? Тартская дева? Почему ты сразу мне не сказал?

— Ха, ну девой-то она давно уж перестала быть. Я думал, твои шептуны тебе обо всем докладывают.

— Должно быть, они не сочли это достаточно важным. Расскажешь, как тебе это удалось?

— Сначала нам обоим надо поесть и хорошенько выпить — а там и до историй речь дойдет.

Когда по кругу пошел третий кувшин вина, в большой чертог вошла Бриенна Тарт — уже в платье, которое шло ей гораздо хуже, чем мужской наряд. Чуть склонившись, она вела за руки маленьких мальчика и девочку — у них были огненно-рыжие отцовские волосы, и синие материнские глаза. Вид у нее был смущенный, и было заметно, что в присутствии Джона она чувствует себя неловко.

Не желая смущать Бриенну сильнее, Джон заговорил первым:

— Я рад видеть вас снова, миледи, и надеюсь, что вы в добром здравии.

— Благодарю, ваша милость — она вновь попыталась присесть, в платье это выглядело уже лучше, и, пряча глаза, села за стол по другую руку от мужа. Тормунд одобрительно ухмыльнулся ей и похлопал по руке:

— Ну же, милая, не красней. Ты ведь хорошо знаешь лорда Сноу… тьфу, то есть нашего короля?

Бриенна кивнула и даже робко улыбнулась Джону.