Частные лица. Биографии поэтов, рассказанные ими самими. Часть вторая

Так что образования я толком никакого не получил, по своей же вине – кто балбесу не давал учиться… Помню экзамен по латыни. У нас была замечательная преподавательница, которая часто ездила к своему мужу во Львов, и для этого ей нужны были какие-то проездные документы. И ко мне она благоволила, потому что я печать на этих документах подделывал чернильной ручкой. Преподавательница эта вообще была лояльна ко всем проявлениям студенческого гаудеамус-игитура, но на экзамене она сняла с меня три шкуры. Я, помню, просидел там весь день, заходил четыре раза, пытался сдавать – она говорит: нет, вы ничего не знаете, выйдите и зайдите еще раз. Я сидел в коридоре, и уже к вечеру вдруг у меня щелкнуло в голове – и вся система латинской грамматики выстроилась в единое целое. Я написал ее на нескольких двойных листах, зашел, показал: так? Она говорит: вот теперь так. Четыре… Или, скажем, иностранная литература. Была краевая библиотека, куда все студенты ходили начитывать материал. Студенты прилежно сидели в читальном зале, обложившись книгами, и читали. Один раз пришел туда и я. А там тишина, тихо шумят вентиляторы, и сразу страшно хочется спать… Я открыл том Данте, прочитал только: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины…», вынул спички из слипающихся глаз, плюнул, закрыл это все дело и ушел. И вот на экзамене замечательная преподавательница, в самом деле чрезвычайно любящая свой предмет и известная своей восторженностью и сентиментальностью, меня экзаменует. И разумеется, я вытягиваю билет, в котором «Божественная комедия» и «Новая жизнь»… Настроившись ей в унисон, я говорю: знаете, у меня – Данте!.. Данте! – воскликнула она, схватившись за сердце, и слезы выступили у нее на глазах. Я говорю – да! Земную, говорю, жизнь пройдя до середины! – Я очутился в сумрачном лесу! – продолжила она. И мы хором закончили: утратив правый путь во тьме долины!.. Она мне поставила пятерку, и я ушел. Или тот же злосчастный немецкий, из которого я помню только одну фразу: «Дер винтер ист ДАААА!..»

ГОРАЛИК. Как вы уходили в армию?

КРУГЛОВ. Трагически!.. Во-первых, я был наголо стрижен, это страшное дело. Я спал даже в кепочке, чтоб никто не видел…

В армии я служил в железнодорожных войсках, что, в принципе, по статусу ничем не отличается от стройбата, только мы иногда стреляли из автоматов. А так – все то же самое. Служил я на БАМе, от Тынды до Комсомольска-на-Амуре, это так называемый восточный участок трассы. И как я сейчас понимаю, этот опыт стал замечательным в плане понимания мира и познания самого себя. Как сказал Григорий Померанц, «лагерь не меняет человека, не делает его ни лучше ни хуже, но он выявляет то, что в человеке есть». Вот примерно так со мной в армии и было, как бы я сейчас сказал, промыслительно.

Конечно, было и тяжело. Я там насмотрелся, помимо прочего, например на национализм, на уродливый результат советского эксперимента по выращиванию интернационального «человека новой формации»… По трассе батальоны так и назывались – чеченский, калмыцкий, казахский, по тому, кто держал там верх… Не было только русского батальона. И еще: к представителям титульной нации относились с презрением еще и за то, что они – неверующие, без религии и традиции, это было очень заметно.

В армии я встретил немало уникальных, интересных людей. И, кроме того, вынужден был научиться художественно-оформительскому делу, которое потом мне и в дальнейшем пригодилось. Был художником в армейском клубе. Как говорится, «жизнь заставит – будешь и сопливых целовать». Про одно только армейское народное искусство – дембельские альбомы, татуировки, про армейскую моду – можно трактат написать. В общем, кто не был, тот будет, кто был – не забудет 730 дней в сапогах… Потом в 1987 году был дембель, замечательная весна, возвращение домой.

ГОРАЛИК. Можно хотя бы вот этот кусок, год после дембеля. Вы вернулись? Это же вопросы, где вы жили, что вы делали, что было с работой?

КРУГЛОВ. Да, год между дембелем и женитьбой я провел в Богучанах. И, как я, недавно совсем, пересматривая свою трудовую книжку, обнаружил, работал даже. На должности руководителя кружка, на самом деле будучи художником-оформителем при той же самой школе, которую я закончил. Единственное, что я из этого периода вспомнил, – это что я в кабинете истории рисовал наглядные пособия. Там был шкаф с пятью дверками, я на них нарисовал пять общественно-экономических формаций, начиная от первобытно-общинной. Жутко вспоминать!.. Потом произошло знакомство с моей женой Галей. Собственно, знакомство произошло еще раньше, в первый год моей учебы в университете. Мы познакомились в театре. А в 1988 году произошла женитьба, причем очень быстро. Я, придя из армии, написал ей письмо в Красноярск, послал какие-то стихи, она мне ответила, завязалась переписка. Это происходило в январе, в апреле мы впервые увиделись, а в мае была свадьба.

ГОРАЛИК. В армии, после института, – что происходило у вас с текстами?