Частный сыск

— Нет, не десятого, — самодовольно улыбнулся адвокат. — И даже не одиннадцатого… Ольга Тимофеевна, скажите честно… — Замолчав, он заглянул свидетельнице в глаза.

— Я и так честно… — выдержав этот взгляд, пролепетала бабушка.

— Вам же подсказали это число, ведь так?

— Ничего мне не подск…

— Конечно, я неправильно выразился. Разумеется, вам не подсказывали. Но вы же не станете отрицать, что, прежде чем вы пришли сюда, с вами говорил следователь?

— Да, говорил…

— Он показывал вам фотографии трупов?

— Да… — передернула плечами Ольга Тимофеевна. — Это было ужасно…

— Он рассказывал о том, что пятого апреля в доме Чернова произошло кровавое убийство?

— Да, иначе как бы я…

— Господин Бобков, а не слишком ли много вы себе позволяете? — гаркнула Самулейкина, после чего удивленно уставилась на Наташу. — Клюева, а вы-то что молчите?

— Я слушаю…

— Слушает она! А в это время господин Бобков пытается дискредитировать следствие в глазах общественности! — Лицо Нины Ивановны побагровело. — Ничего у вас из этого не получится, и не пытайтесь! Ясно вам?

— Мне ясно только то…

— Не смейте спорить со мной! Я вас сейчас удалю из зала!

— Но за что? — Бобков уже не знал, то ли ему, образно выражаясь, плакать, то ли смеяться.

— За действия, несовместимые с вашим статусом, вот за что! — Изо рта судьи брызнула слюна. — Вы — адвокат! Ваше дело защищать своего клиента, а не делать провокационные заявления, всячески привлекая внимание к своей персоне! Да, господин Бобков, вы находитесь в очень трудном положении, вам не позавидуешь! Вот вы и вертитесь, как чиж на сковородке, мешаете проводить дознание, путаете всех своими вопросами!

— Как уж, — поправил ее адвокат.

— Что-что-что? — Самулейкиной почудилось, что он сказал ей что-то обидное.

— Как уж на сковородке, вы слово перепутали. — И Бобков обернулся к Ольге Тимофеевне, которая переводила ошарашенный взгляд с судьи на адвоката и обратно: — Еще раз спасибо, вы очень помогли. Простите, что мучили вас так долго.

— Перерыв до пятнадцати ноль-ноль! — Нина Ивановна хлопнула молоточком по столу.

Бобков устало опустился на свое место и, склонившись к коллеге, который защищал сержанта Леонтьева и с самого утра маялся от безделья, спросил:

— Вы случайно не знаете, как позвонить в Росгидрометцентр?

БЕЗЗВУЧНЫЙ ВЫДОХ

Наташа спустилась в буфет, взяла себе стаканчик кофе с душистым рогаликом и уединилась за свободным столиком у окна.

Пока все шло по плану, как и намечалось. Впрочем, иного и предполагать было нельзя.

А Чернов будто маску надел. Сидел с таким видом, словно это вовсе не его судят. Нервишки будь здоров. Сволочь…

— Наталья! — к столику подбежал запыхавшийся Порогин. — Вы здесь, оказывается? Уф-ф… Своим ходом добирался, машину опять Чубаристову отдали. Вот, держите, — протянул он Наташе аудиокассету. — Только что с экспертизы вернули.

— Ну?

— Это его голос!

— Ошибки быть не может?

— Какая там ошибка! — Положив кроличью шапку на стол, Игорь присел напротив. — Все тютелька в тютельку!

— Рогалик хотите? Я не трогала.

— Нет, спасибо, — замотал головой Порогин. — А хотя — давайте! Ну как там вообще?

— Все нормально. Вот только Величко…

— А что — Величко? — рогалик замер на полпути ко рту.

— Мы договорились с Бортниковым и Ротовым о встрече, — опустив взгляд на свои ботинки, монотонно бубнил Чернов. — Я должен был забрать их в полдень у аэропорта, у них смена заканчивалась. Ну, я приехал чуть пораньше, ждал их в машине.

— Когда вы приехали в аэропорт? — спросила Наташа.

— В половине двенадцатого, немного не рассчитал.

— Под каким предлогом вы назначили встречу с Ротовым и Бортниковым?

— Под обычным. Поболтать, выпить.

— А как вы вообще познакомились с Ротовым и Бортниковым и на чем строилось это ваше знакомство?

— Мне сообщили, что к нам внедрили двух агентов.

— Кто сообщил?

— А это важно?

— Отвечайте на вопрос! — строго потребовала судья. — Не пререкайтесь!

— Мне сообщил об этом майор Ярошенко.

В этих словах вряд ли можно было отыскать что-то смешное, но тем не менее Ярошенко широко улыбнулся.

— Лично сообщил? — Наташа отметила про себя эту странную улыбку, но объяснения ей пока не находила.

— Нет, по телефону. Он не знал меня в лицо.

— Вы представлялись майору Ярошенко как Хлыст?

— Да…

— Теперь о знакомстве с Ротовым и Бортниковым.

— Ну, я сам спровоцировал наше знакомство.

— Как и где?

— Уже не помню конкретно…

— А вы постарайтесь. На следствии это у очень хорошо получалось.

— Я узнал, что они любят вместе порыбачить на Клязьминском водохранилище. И как-то раз разыграл из себя рыбака, расположился на берегу с удочкой, прямо рядом с ними. Ну, разговорились, то да се… Так и познакомились…

— В котором часу вы, Ротов и Бортников прибыли пятого апреля на дачу?

— Около двух…

— В тот момент вы уже приняли решение о том, что убьете Ротова и Бортникова?

— Да…

— Продолжайте.

— Ну, я столик накрыл. Посидели где-то до четырех, распили бутылку сливовой настойки. Она крепкая, градусов пятьдесят, я ее сам делал, на спирту настаивал…

«Сливовая настойка», — размашисто вывел Бобков в своем блокноте.