Человек бегущий

Между тем подъем на Кютай, начавшись сравнительно легко, забирал все круче, и в группе стали случаться первые обвалы, а когда начался участок с градиентом в 12%, то многие поехали по синусоиде. Я ехал прямо, не смотря по сторонам и изредка вставая из седла, чтобы размять ноги и разгрузить спину. Неожиданно я понял, что Ивана рядом нет, но продолжил восхождение, рассчитывая дождаться его на перевале. Наверху было холодно и сыро, моросил дождь, неслись облака. Я надел все утеплители и ветровку и остановился, выглядывая Ивана в веренице согнутых фигурок, появляющихся из тумана; прошло пять, десять минут, его все не было, и я начал замерзать. Тогда я поехал вниз, и спуск оказался не легче подъема: на встречном холодном ветру мокрые велошорты превратились в ледяные компрессы, от которых схватило судорогами забитые мышцы бедра – их удалось одолеть, встряхивая ноги на ходу.

В долине стало жарко. На дорожной развязке около Этца я долго ждал Ивана, и когда он показался из-за поворота, я понял, что дела у него плохи – на спуске его одолели те же судороги. Я помог ему слезть с велосипеда, он тут же повалился в траву на обочине, кривясь от боли. Я принялся массировать его бедра, по которым ходили крупные, с яблоко, комки мышц, а когда это не помогло, стал лупить по ним кулаками. Со стороны это, должно быть, выглядело смешно: один гонщик команды бьет второго, лежащего у дороги. Я вспомнил истории о первых гран-турах, с этапами по 500–600 километров, когда гонщики теряли сознание от усталости и просили своих товарищей бить их по лицу, чтобы привести в чувство. Наш силовой массаж сработал, Иван сел в седло, и мы поехали в финишный тридцатикилометровый тягун к горнолыжному курорту Зельден: с трудом выдержавшие первую встречу с горами, но не отступившие.

День 2. Рождение гран-тура

Идея пересечь Альпы в многодневном путешествии – часть давней культурной традиции. Понятие гран-тура, большого путешествия, восходит к самым основам европейского Модерна, Нового времени. Молодая цивилизация оглядывалась окрест, присматривалась к миру, мыслила территориально: уже плыли к Америке каравеллы Колумба и рисовались амбициозные карты, полные чудовищ, сокровищ и неизведанных земель. Само слово «гран-тур» появилось в эпоху Возрождения, а с середины XVII века отпрыски аристократических домов Европы, а затем и богатых буржуазных семей отправлялись в многолетние странствия по континенту для развития личности и расширения кругозора.

Тон, как всегда, задавала Британия: обеспеченные молодые аристократы в возрасте от двадцати лет после окончания курса в Оксфорде или Кембридже ехали на континент в сопровождении наставников и слуг: их путь лежал через Францию, Швейцарию и Центральную Европу в Италию, к сокровищам культуры в Риме и Флоренции или к соблазнам Венеции; иногда они добирались до Испании или до Святой Земли. В путешествии они посещали музеи и мастерские художников, слушали университетские курсы, наблюдали нравы разных стран и заводили знакомства в высшем свете, учились живописи, пению, фехтованию, языкам, а также искусству чувств, обретали любовный опыт, хотя эта цель и не афишировалась: это было воспитанием разностороннего и искушенного человека, становлением личности в эпохи сентиментализма и романтизма – Лоренс Стерн пародировал чрезмерную чувствительность этих аристократов в своем «Сентиментальном путешествии».

С XVIII века мода на европейский гран-тур перекинулась на страны Северной и Центральной Европы, на Северную Америку, затем и на Россию, чему свидетельством служат «Письма русского путешественника» Карамзина. Традиция угасла к середине XIX века, с появлением железных дорог и конторы Томаса Кука, которая ввела в обиход понятие «туризм», сделав путешествия доступными более широким слоям европейского общества, открыв для них былые заповедники аристократии, от швейцарских Альп до французской и итальянской Ривьеры.

Однако через несколько десятилетий идея гран-тура возродилась в новом обличье, благодаря революционному изобретению конца XIX века – велосипеду, который в своем нынешнем виде появился в 1885 году: это был велосипед Rover («скиталец») английского изобретателя Джона Кемпа Старли, где имелись одинаковые по размеру колеса, между которыми сидел ездок, и цепной привод на заднее колесо. Эта конструкция оказалась настолько прочной, безопасной и эффективной, что люди тут же принялись ездить на большие расстояния и исследовать мир при помощи велосипеда: буквально сразу появляются велотуризм и велоспорт.