Человек и его тень

К счастью, это был первый и единственный из местных жителей, кто был настроен к нему не так, как прежде. Старший брат Шуаньфу встретил иначе. «Чжан!» — громко закричал он издали, это была его привычка — называть человека по фамилии, его особенность, в которой было что-то не китайское. Увидев приехавшего, жена брата запричитала и заплакала. Вот уж не думала, что еще вернетесь сюда! Вот уж не думала, что доживу до того, что снова свидимся! Уж и не думала, что у нас тут пойдет все к лучшему в эти два года! У нас три свиньи, и пять овец, да еще пятнадцать кур. Сначала было двадцать пять, только два петуха все время дрались, то один наскочит, то другой, из гребней аж кровь летела, одного заклеванного пришлось зарезать, что от него проку? Да еще мор напал на наседок, на те девять штук, что купили последними. Остальным четырнадцати, которых покупали раньше, Цю Вэнь сделала четырнадцать прививок. Что-то набирала в иглу и колола кур под крыло. Цю Вэнь лечит и кур и свиней, у нас тут, в селе, есть и ветстанция. Цены на зерно снова повысили. Неплохо платят и за грецкие орехи, персики, финики и мед. И лампы горят, и громкоговорители трубят. Только вот работники на приемном пункте прижимают с ценами на зерно. Часто свет выключают, так что керосиновые лампы выбрасывать нельзя, а вот керосина стали привозить меньше. Мы скопили юаней четыреста. Купили двадцать четыре чашки, целый набор, хоть фарфор и так себе. Ты сейчас при должности? Все в порядке. Был в Пекине? Видел кого-нибудь из Центрального Комитета? Что это они к нам не приезжают? Чего бы это им не приехать, не рассказать нам, тут живущим, какие люди есть на свете, что там происходит новенького?

От пятнадцати-то кур осталось тринадцать. Бабка, ей за семьдесят, она худющая, ловила под Новый год кур ну чисто баскетболистка. Курица взлетит, а она за ней прыгает и сейчас же курицу в дом. Перья летели к небу, а вот мясо попало на стол. А уцелевшие подросли и квохчут, хотят цыплят выводить. Вот и приходится их то сажать в мешок, то вытаскивать оттуда. Да еще возим на рынок соленую свинину, летний и осенний чеснок, баклажаны, фасоль. Не дожидаясь, пока будет готова еда, стали собираться родственники. Тут же пятеро из них стали приглашать Чжан Сыюаня в гости, и именно на тот же день, день приезда, когда он смывал с себя грязь и пыль, а отказываться было неудобно. Чжан Сыюань подтверждающе кивал головой, путаясь в приглашениях и сразу же заняв все свое время. Чжан Сыюань опять пожалел, что с ним нет рядом не отходящего ни на шаг секретаря, нет под рукой рабочего стола. Сложную работу по уточнению «повестки дня» временно взял на себя Дун Дун.

Добро пожаловать, добро пожаловать! Он словно бы никогда и не уезжал из деревни. Знакомые голоса, знакомые интересы, знакомые мысли! Толкни любую дверь и входи, бери чьи-нибудь палочки для еды и ешь, устраивайся на любой лежанке и засыпай! Даже собаки и те не забыли его, несколько старых псов подбежали к нему, поднялись на лапы, поскребли когтями его одежду, разочарованно повыли, раскрыв свои влажные пасти. Он и в самом деле чувствовал себя виноватым, ведь, отправляясь в деревню, он догадался захватить для родственников немного засахаренных фруктов, конфет, несколько шариковых ручек и репродукций картин, но забыл взять с собой хотя бы пару костей для этих помнящих о старой дружбе псов. Поэтому ему пришлось кинуть им засахаренных фруктов, хоть этим никчемным подарком показать свое расположение. Лишь один, желтой масти пес не признал его и угрожающе залаял — наверное, родился и вырос уже после его отъезда из деревни. Хозяин желтой собаки сердито прикрикнул на нее: «Ты что? Ты что лаешь на своего человека, на нашего старину Чжантоу? Ты что, смерти захотела?» Пес, которого отругали, понурил голову и с похоронным видом, взаправду испуганный и обиженный, потихоньку забился в угол и углубился в размышления о том, почему его поступок заслуживает порицания, ибо на самом деле он оставался лишь верным своему долгу и заслуживает награды за свой подвиг.