Человек и его тень

Дун Дун увидел, что на кусте боярышника осталось несколько красно-оранжевых ягод, которые еще не оборвали, взял несколько камешков и стал сбивать ими эти терпкие плоды, он не проявлял никакого интереса к рассуждениям отца. Наконец он сказал: «Завтра я возвращаюсь к себе в уездный город, мы еще сможем и там поговорить об этом, прошу вас, не сердитесь, мне сейчас не очень-то хочется жить вместе с вами, причина этому та, что вы слишком любите поучать меня. Мама была не такой, почти все свои силы она тратила на заботу обо мне, и их немного оставалось на поучения. Разве она могла поступать иначе? Она была не очень-то крепкой, а вы вон какой сильный. Я готов сломать себе шею и изойти кровью, но не хочу полагаться на вас. Я смогу еще раз повидаться с вами. Во время летних каникул я смогу приехать… Или не стоит?»

Чжан Сыюань ничего не ответил, он повернулся и стал смотреть не отрываясь на подрастающие на склоне горы сосны, молча положил в рот поданные ему сыном ягоды боярышника.

Прощание

В самом начале 1977 года Чжан Сыюань получил известие о смерти прежнего мужа Цю Вэнь, «зачисленного» в свое время в отряд по трудовому перевоспитанию. Он написал Цю Вэнь соболезнующее письмо, но из-за того, что было много неясного в ее разводе, не имел возможности откровенно выразить свое соболезнование, лишь участливо осведомился, как ее дела, написал о собственной работе, о том, как живет, о тех неприятностях, которые доставляет ему собственное здоровье, о том, что эти неприятности не влияют на него, скорее он сам влияет на них, и что он, как и прежде, все свои силы отдает работе.

Он не получил ответа. Он писал Цю Вэнь и раньше. Первое письмо, которое он написал сразу же после возвращения в горком, вложенное в письмо для Дун Дуна, было сумбурным и путаным:

«Я часто вспоминаю о тех незабываемых днях, когда жил в деревне. Я навсегда благодарен вам за вашу заботу обо мне во время болезни и за ту помощь, которую вы оказывали мне во всех моих делах. Я еще больше благодарен вам за вашу заботу о Дун Дуне. Желаю вам и вашей дочери всего наилучшего».

На это письмо Цю Вэнь не ответила, и лишь в письме, присланном ему Дун Дуном, было написано следующее:

«Тетушка Цю Вэнь просила вам кланяться».

Второе письмо было отправлено весной 76-го года, в то время, когда разыгрывался печальный и шумный спектакль «борьбы против реабилитации правых», в котором Чжан Сыюань был вынужден сыграть роль злодея. Печальны были дела, и письмо также было печальным. Ответ пришел сразу, он был написан словами, которые можно было найти в любой передовице.

«Пусть крепнет наша вера, революционный курс председателя Мао одержит окончательную и решительную победу!.. Наши бедняки и середняки все время ждут, когда вы вернетесь к нам, чтобы пройти здесь трудовую закалку, перестроить свое мировоззрение… материалистам ничто не страшно, философия коммунистической партии — философия борьбы».

Чжан Сыюань хорошо понимал значение этих слов и, вспомнив Цю Вэнь, Дун Дуна и деревню, почувствовал — сердце покатилось куда-то вниз.

В 77-м году он придумал способ увидеться с Цю Вэнь, нашел путь сразу изменить жизнь, отыскал возможность для совместной жизни. Цю Вэнь, когда он впервые встретился с ней, была немного похожа на колдунью, была похожа на звонкую сосну, на гибкую иву, за пять лет деревенской жизни она окрепла, стала сильнее. Кроме того, с тех пор как он решительно заявил, что не хочет восстанавливать свои отношения с Мэй Лань, появилось довольно много людей, заботящихся о его жизни, о его «личном вопросе», многочисленные старые боевые друзья, особенно жены этих друзей, настойчиво совали ему в руки фотографии каких-то женщин, это раздражало его. Однажды он во всеуслышанье объявил, что нашел выход, что он поедет в деревню, где прежде работал, заберет Цю Вэнь с собой, и они вместе будут трудиться на благо народа. Фотографии перестали совать в руки. Старые знакомые, полуверя, полусомневаясь, спрашивали его: «Когда же?» — словно напоминая и торопя с уплатой старого долга.

«По нашему китайскому обычаю я, наверное, не должен был заранее говорить тебе об этом. Может, мои слова и не столь уж обрадуют тебя. Но эти слова я много лет хранил в своем сердце. С самого начала, когда я был еще помоложе и заболел воспалением легких, ты ободряла и успокаивала меня, придавала мне сил. Только лишь это… Благодарю тебя от всей души».