Человек из Оркестра

«Ничего», — думалось ей, но все равно ее раздражала, и даже напрягала, нетерпеливость тетки к мобильному телефону. Она требовала выключать его прямо на пороге и не хотела слышать, что могут быть срочные дела, встречи, связь.

Приходилось терпеть полдня и обходиться без предмета, который стал для Нинель лучшей заменой всяким отношениям. Вот только тетушка не была включена в этот мобильный круг. Телефон — тяжелый, трубчатый, стоял у нее в доме на отдельном столике. Но тетка номер его не помнила и, скорее всего, он был давно отключен за неуплату.

Нинель подкатила к «усадьбе» и слегка удивилась, что тетка не встречает ее на верандочке.

Она не стала вынимать пакеты из багажника, а прошла в калитку, с тревогой прислушиваясь к звуку громкой музыки. И эти звуки слегка озадачили Нинель.

«Телевизор», — подумала она, но, открыв без стука дверь в комнату, еще в сенях она наткнулась на лыжи, которые здесь никогда не стояли.

Наконец, войдя в комнату, она увидела тетушку за столом, накрытым лучшим ее сервизом. За столом сидели женщина и паренек с коротенькой стрижкой. Он говорил громко по мобильному, ел пирожки, быстро, как семечки. Орал телевизор, который тетушка обычно не включала, по крайней мере на полную громкость.

— Привет! — стараясь перекричать звук телевизора, Нинель прошла к телевизору и выключила его. Тетушка встала ей навстречу и мило, как всегда, улыбнулась:

— Вот, гости у меня. Родня, правда, очень дальняя. Но родня моя, значит и твоя. Проходи. Мы уж отобедали. Но тебе супчику налью.

— Не надо, — обиделась почему-то Нинель. — Я только на минуточку.

И, как бы в подтверждение этому, у неё зазвонил в кармане мобильник.

Тетушка на это никак не отреагировала. Она вообще вела себя странно, суетилась, с несвойственной ей услужливостью, заменила тарелки на столе. По комнате побежал котлетный дух.

Нинель присела на краешек стула и спросила:

— Откуда-то родня?

— А, из Мурманска, — быстро ответила тетушка.

— Поэтому — лыжи в сенях, велик, — не скрывая иронии вставила, не без иронии, Нинель.

— Это мы здесь уже купили, — стала оправдываться чужая женщина.

— Ладно! Я пошла. Рада, что ты теперь не одна.

Нинель встала и сделала вид, что набирает чей-то номер на мобильнике.

— Да! Скоро буду! Неожиданно освободилась, — не без радости сообщила кому-то Нинель.

Она не стала выслушивать объяснения тетки, кто это сидит у нее за столом, и что это за родня на лыжах объявилась вдруг в ее «усадьбе». Нинель поцеловала тетку в щеку, кивнула на прощанье всем остальным и вышла.

Уже сидя в машине, она вдруг вспомнила об оставшихся в ее багажнике продуктах, она беспечно тряхнула головой — не пропадут! И прибавила скорость. Нинель ехала по оживленному проспекту и просто физически ощущала как уходит из нее первая радость освобождения от визитов к тетке.

Радость эта утекла, а вместо нее проникал в душу холод надвигавшегося цунами одиночества. Нинель сразу поняла, что родня эта приехала всерьез и навсегда. И то, как юноша уминал любимые Нинель слоеные пирожки, она поняла, что не сидеть ей никогда за этим столом. И было странно осознавать, что ей, которая всегда с такой нелюбовной раздражительностью навещала старую тетку, было сильно обидно, что ей вдруг — нашлась! Замена! Так легко и быстро. На лыжах!

Она хотела порадоваться за тетушку, которая теперь не будет одна, но чувствовала только ревность. И детское чувство несправедливости накрыло Нинель, и она заплакала.

Но, вспомнив еще раз две пары лыж в сенях усадьбы, она наконец повеселела.

А подъехав к своему дому и разгружая багажник, она, пожав плечами, повторила, как приговор:

— На лыжах!

И как тут было не рассмеяться? И она рассмеялась.

Маленькая тетрадь,

22 марта 2021

Тупик за углом

Этот узкий переулок интересовал его еще в детстве. Он узкой щелью зиял среди домов и был проводником в неведомое, и поэтому обязательно это пугало. Но в детстве самостоятельно до него ему было не дойти, в школу его отвозил на машине личный шофер отца. И когда однажды Петя, источенный любопытством, спросил об этом таинственном переулке, шофер равнодушно цыкнул фразой:

«Понятия не имею. А что?» — спросил он, в свою очередь, Петю.

Это «а что тебе?» преследовало его долго. Он тогда был очень удивлен равнодушию шофера. Ему то уж полагалось по должности знать, куда ведут улицы. Но он не знал. А позже, заметив легкую досаду хозяйского сына, пояснил на всякий случай:

«Тупик, скорее всего. Уж больно тесно дома стоят».

И ему показалось, что он ответил на вопрос вполне.

Но оказалось — нет.

Петя закончил школу, учился за рубежом, а потом, уже с женой и детьми, приехал к родителям на какой-то их юбилей. Родители уже жили за городом, в большом современном и дорогом доме. Где, на искусственной лужайке, стояла с розовым выменем гипсовая корова в полный свой рост.

Все это вызывало у Петра только глупую улыбку. Он даже сказал корове «му», приветствуя ее гипсовое достоинство. Но она промолчала в ответ.