Человэльф

– Четыре с половиной метра, адмирал, – радостно ответил капитан.

– Из чего следует, капитан, что если бриг пройдет над этими рифами, то пройдем и мы, – наставительно произнес адмирал Сибатор, словно читая лекцию новичку в морском деле. – А если не пройдет… Ну, тогда мы успеем спустить паруса и остановиться, или отвернуть в сторону. Так?

– Так точно, адмирал, – отрапортовал капитан Эндрю. – Я восхищаюсь тобой. Ты сам Сатанатос в морском деле!

– А ты – безмозглый идиот, – буркнул млит, делая вид, что лесть не тронула его. – Но, кажется, это я тебе уже говорил. Постарайся запомнить, чтобы мне не пришлось повторять.

– Есть, адмирал, – заявил капитан Эндрю с таким видом, будто получил поощрение по службе. Он уже понял, что если его и повесят на рее, как обещал адмирал, то не сегодня.

А Сибатор чувствовал радостное возбуждение. Появление еще одного корабля неожиданно решало все его проблемы, над которыми он мучительно думал, когда пил в своей каюте ямайский ром. Бриг – это не пакетбот. Победа над таким грозным противником не может быть позорной. Наоборот, в донесении Совету ХIII он укажет, что пиратских «летучих голландцев» было два, а не один, как они предполагали, и это позволит ему объяснить гибель одного из своих фрегатов. Ему пришлось принять жестокий бой, в котором, разумеется, были потери, но он проявил настоящий героизм и победил. Млит мысленно уже сочинял рапорт, который он собирался подать лично эльбсту Роналду.

За несколько минут до смерти млит был счастлив, как никогда раньше в своей жизни.

«Летучий Голландец» стремительно шел перед фрегатом прямо на подводные скалы. Бриг, казалось, глубоко сидел в воде, но любому опытному моряку с первого взгляда было ясно, что это обман, потому что море как будто расступалось перед ним, не было ни пенного следа за кормой, ни брызг, неизбежных на таком ходу. Бриг можно было сравнить с птицей, низко летящей над поверхностью моря и даже бороздящей ее крылом, но все-таки летящей, а не плывущей. Призрачный «Летучий Голландец» прошел над острым, как бритва, гребнем подводной скалы так, будто он был сделан не из дерева, а из воздуха и тумана. И продолжил свой путь, не меняя курса.

На фрегате, увидев, как бриг миновал отмеченное на карте гибельное место, воспрянули духом и тоже не изменили курс. И на полном ходу налетели на подводную скалу.

Удар был страшной силы. Взрыв бомбы на палубе принес бы меньшие разрушения судну. Корабль почти распался на две части, располосованный камнем, словно гигантская рыба острым разделочным ножом, от носа до кормы. Скрежет, треск, вопли ужаса перекрыли все остальные звуки моря. Однако громче всех, как обычно, кричал млит. Но недолго. Обломок сломанной мачты пронзил его насквозь и утащил за собою в море, кипящее, словно огромный котел на адском пламени. Млит захлебнулся соленой водой, и его крик сразу же стих, только крупные пузыри пошли вверх. Млит умер еще до того, как бревно утащило его на большую глубину, где его разорвало на части от давления воды. Из многочисленной команды фрегата не спасся ни один.

А «Летучий Голландец», словно даже не заметив, что его уже никто не преследует, продолжал свое стремительное движение. Еще какое-то время бриг был виден черной точкой на горизонте, а затем он исчез, как будто растворился во мраке наступившей ночи. А вместе с ним – проклятый капитан Филиппус Ван дер Витт и безумный эльф Грир.

Глава 33

В коридоре раздавались крики, топот бегущих ног, отрывистые команды. Все эти звуки перекрывал чей-то истошный визг. А затем дверь распахнулась, моряки с карабинами, застывшие у дверей, расступились, и в комнату втолкнули рыдающего Крега. Он опрокинул стол и упал, закрыв голову руками и поджав ноги к животу, как младенец в утробе матери. Комната наполнилась его судорожными, как кашель, всхлипами. Следом ворвался разъяренный сержант Дерек.

– Проклятые предатели, – заорал он, потрясая сжатыми кулаками, на которых виднелись следы крови. – Это вы виноваты во всем! Будь на этом проклятом острове хотя бы одно дерево, я повесил бы вас немедленно, да еще и вниз головой! Повисели бы так, пока не вернется адмирал Сибатор. А уж он-то придумает для вас что-нибудь похлеще казней египетских!

Сержант Дерек подошел к лежавшему на полу маленькому домовому и ударил его в спину кованым железом носком своего башмака. Тот пронзительно закричал, словно раненый заяц. Борис почувствовал, как горячая кровь прихлынула к его голове. Протестовать, учитывая его собственное положение, было глупо и даже опасно, но и оставаться безучастным он не мог. Он ненавидел насилие, особенно над слабыми и беззащитными.

– Перестаньте немедленно! – потребовал он, положив руку на плечо гнома. – Вы же солдат, а не палач. Стыдитесь!

Сержант Дерек развернулся к нему и занес над головой кулак, чтобы ударить Бориса. Но тот опередил его и схватил одну руку, затем другую. С силой опустил их вниз. Некоторое время гном пытался освободиться, затем затих. Борис отпустил его. Гном с ненавистью смотрел на него, но уже не пытался кинуться в драку.