Человэльф

– И все-таки лишний грех мне ни к чему, – пробормотал эльф. – Кто знает, что меня вскоре ждет и за что мне придется держать ответ. Может быть, из-за нее мне спишут хотя бы часть долга?

Он вошел в свою каюту, взял пробковый спасательный пояс, вернулся, надел его на эльфийку. Развязал опутывавшие Катриону веревки. С сожалением посмотрел на ее обнажившуюся грудь, вздохнул, но преодолел искушение и не прикоснулся к ней.

Грир в последний раз окинул взглядом свое судно, словно прощаясь с ним, а затем танцующей походкой направился навстречу своей судьбе.

Адмирал Сибатор уже почти опустошил бутылку с ромом, когда к нему в каюту без стука ворвался капитан Эндрю. Это было таким грубейшим нарушением дисциплины, установленной адмиралом на фрегате и свято соблюдавшейся всеми, что млит от изумления даже не запустил в него бутылкой, как сделал бы это в любое другое время. При одном только взгляде на взволнованное лицо капитана он понял, что случилось нечто чрезвычайное.

– Заткнись, капитан, – прорычал он, хотя тот и так молчал, как рыба, открывая и закрывая рот, но не в силах вымолвить ни слова. – И отвечай на мои вопросы.

– Есть, адмирал, – выдохнул капитан Эндрю. И эти произнесенные им слова как будто вытолкнули пробку, запечатавшую его рот. Он зачастил, не дожидаясь вопросов: – Адмирал, к пакетботу подошло какое-то судно. Они идут борт о борт. Команда пакетбота переходит на борт этого судна. По доске, адмирал! На полной крейсерской скорости.

– Какое еще судно? – недоуменно рыкнул Сибатор. До его сознания дошла только первая фраза из всех, произнесенных капитаном.

– Это бриг, адмирал, – отрапортовал капитан Эндрю.

Они перестали понимать друг друга. Но Сибатор не стал дожидаться, когда к капитану вернется его обычное хладнокровие. Он рывком поднялся с кресла, отшвырнул Эндрю со своего пути и вышел на палубу. То, что он увидел, настолько поразило его, что на какое-то время даже лишило дара речи.

Грир дошел уже до середины доски, зависшей над мрачной морской бездной между двумя кораблями. Волны достигали его ног, борта кораблей то сближались, то снова расходились, порывы ветер пытались скинуть эльфа в море. Но доска продолжала соединять корабли, а Грир – неустрашимо идти по ней к своей конечной цели. Он походил на циркового канатоходца, только под ногами у него была не арена, а жалобно скрипящая деревянная доска и бушующее море. Такого трюка тысячелетняя история мореплавания еще не знала. Но Грир прекрасно справился с ним. Он дошел до конца доски, спрыгнул на палубу брига и раскланялся на все стороны. Он опьянел от восторга. В завываниях ветра ему слышались аплодисменты, которыми награждали его восхищенные зрители. Грир оставался собой до самого конца.

«Летучий Голландец», едва эльф ступил на его палубу, прибавил скорости и вскоре оставил пакетбот далеко позади. Маленькое суденышко наполовину уже погрузилось в воду и не могло соперничать с ним. Да и не собиралось. Казалось, пакетбот понимал, что его служба закончилась. И он, с гордо реющим на мачте флагом, который Грир забыл опустить, а, может быть, и нарочно оставил, шел на дно, преданный, но не побежденный. Флаг с изображением ветки чертополоха яростно трепал ветер, но, как ни старался, не мог сорвать его с флагштока.

Адмирал Сибатор наконец пришел в себя.

– Поднять все паруса! – заорал он, перекрывая мощный гул моря. – Догнать мерзавца!

К нему подошел капитан Эндрю.

– Адмирал, это опасно, – робко сказал он. – Если судить по карте, эти воды полны подводных скал. Мы потому и направили сюда «Летучий Голландец»…

– Молчать, болван! – рявкнул адмирал. – Как смеешь обсуждать мой приказ? Да я тебя на рее! Да я…

Сибатор бесновался, как дикий носорог. Топал ногами, грозил кулаком, пена брызгала с его толстых губ. Капитан Эндрю видел его разным, но таким разъяренным – впервые. Он смертельно испугался, понимая, что его собственная жизнь сейчас висит на волоске. И выбрал из двух зол – смерть немедленную и смерть возможную, но отдаленную во времени, – меньшее.

– Поднять паруса! – крикнул он. – Преследовать бриг!

– Открыть огонь! – рыкнул адмирал. – Он мне нужен живым или мертвым, все равно.

– Открыть огонь, – приказал капитан Эндрю.

Орудия фрегата дали залп. Но снаряды не достигали цели, они рвались где-то далеко за кормой брига, расстояние до которого не увеличивалось, но и не сокращалось. А тем временем отмеченные на карте капитана Эндрю подводные скалы неумолимо приближались.

– Адмирал, – сделал еще одну попытку Эндрю. Они взошли на капитанский мостик, и он протянул млиту морскую карту. – Взгляни на карту. Здесь мы, здесь подводная скала. Через полчаса такого хода мы налетим на нее.

– Идиот, – грубо, но уже намного тише, произнес млит. – А где на твоей дурацкой карте бриг?

– Вот здесь,– ткнул пальцем тот.

– То есть впереди нас,– удовлетворенно хмыкнул млит. – И он первым достигнет этих скал, так ведь?

– Так, адмирал.

– А какая у него осадка?

– Семь метров, адмирал, – ответил капитан. Он уже начал понимать. Здравый смысл возвратился к нему.

– А осадка нашего фрегата?