Человэльф

– За то, что вступился за меня. Я все слышал и видел. Ты мог сам пострадать. Зачем тебе это было надо?

– А, забудь, – отмахнулся Борис. – Мы с тобой теперь товарищи по несчастью. А у людей так принято – сам погибай, а товарища выручай.

– На меня не рассчитывай, – произнес Крег.

Они помолчали.

– Послушай, Крег, – вдруг сказал Борис. – Ведь ты тоже из этих… Из духов?

– Я домовой, – гордо ответил Крег.

– Вот и я о том же,– кивнул Борис. – Я так понял, что вы способны… Как это называется? Ах, да! Читать мысли на расстоянии! Ведь можешь, признайся?

– Могу, – буркнул Крег. – Иногда. И еще смотря на каком расстоянии. А ты что хочешь, собственно?

– Узнать, что сейчас думает Катриона, – признался Борис. – А, главное, где она и что с ней. А еще…

– Постой, – прервал его Крег. – Это я не могу, сразу говорю.

– А что можешь? – с надеждой спросил Борис.

– Ничего не могу, – ответил Крег. – Из того, что тебе сейчас хотелось бы. Если только…

– Ты продолжай, не молчи, – затаив дыхание, попросил Борис. Он присел напротив домового, взглянул в его глаза. Но не увидел в них ничего, кроме такой же темноты, что и за окном.

– Ты с этим поосторожнее, – предупредил его Крег, опуская свой взгляд. – Вам, людям, нельзя смотреть домовым в глаза. Беда с вами может случиться. Оно тебе надо?

– Да мне уже безразлично, – ответил Борис. – Утром все равно повесят. И меня, и тебя, кстати, тоже. Так что если ты мне чем-нибудь можешь помочь, то самое время. Потом поздно будет.

– Есть один ход, – сказал домовой, тяжко вздохнув. – Для себя берег, на крайний случай. Да, видно, он и пришел.

– Какой ход? – спросил Борис. – Это ты образно говоришь? Ты имеешь в виду что-то вроде шахматной комбинации?

– Я имею в виду подземный ход, – хмуро посмотрел на него Крег. – Сам не знаю, зачем его вырыл. Думал…

– Да-да, на крайний случай, я помню, – перебил его Борис нетерпеливо. – То есть ты хочешь сказать, что мы по этому подземному ходу…

– Почему мы? Я твою Катриону спасать не собираюсь. Зачем мне из-за эльфийки рисковать жизнью? Я домовой, а не влюбленный дурак-человек.

– Пусть так, – не стал спорить Борис. – Говори, где твой поземный ход? Как до него добраться? Да поторопись! Каждая минута на счету.

– Не скажу, пока не пообещаешь мне кое-что, – сказал Крег. – Кромсай меня на кусочки – не скажу. Вешай за ноги – буду молчать. Бей смертным боем…

– Да понял я уже, понял, – с досадой произнес Борис. – Ну, и зануда же ты! Вы, домовые, все такие?

– Пообещай, – потребовал Крег. – Я не гном, людям верю на слово.

– Обещаю, – сказал Борис. – Знать бы еще, что.

– Обещай мне, что вернешься в эту комнату, – сказал Крег. – Я с тобой не пойду, мне что в море смерть принять, что здесь – разницы нет. А бежать с острова некуда. Но если ты уйдешь и не вернешься, меня тогда точно повесят. И это в лучшем случае. А то и что похуже придумают. Гномы – они очень изобретательны по части пыток. А я этого не выношу. Даже когда меня бьют по лицу, мне больно. А если бьют по…

– Я обещаю, – прервал его Борис. – Слушай меня, Крег: если ты поможешь мне выбраться из этой комнаты, я попытаюсь узнать, что с Катрионой и, если надо, попробую спасти ее. А затем вернусь. Сюда, в эту комнату. Даже если тебя здесь не будет.

– А где я буду? – хмыкнул Крег. – Мы, домовые, домоседы. Ладно, я тебе верю. У тебя глаза честные. Я успел заметить, пока ты на меня смотрел. Только не делай так больше никогда. Вы, люди, очень неосторожны…

– Где твой подземный ход? – разъярился Борис. – Говори, а то сейчас так посмотрю – не обрадуешься!

– Кровать от стены отодвинь, – велел Крег. – Там увидишь. А вообще-то я обычно молчаливый. Это я от побоев такой разговорчивый стал. Мы, домовые, когда нас бьют…

Однако Борис уже не слушал его. Он рывком, но старясь не шуметь, чтобы его не услышал часовой за дверью, сдвинул кровать в сторону. И увидел в стене, почти у самого пола, небольшой аккуратно вырезанный круглый люк. Борис надавал на него ладонью. С тихим скрипом дверца люка ушла внутрь. Из открывшейся дыры пахнуло затхлым промозглым воздухом.

– Ход ведет на берег, – сказал Крег за его спиной. – Заканчивается у валуна, который лежит недалеко от причала. Я пользовался им, когда… Ну, тебе это безразлично. Иди!

– Спасибо, друг, – благодарно сказал Борис. И протянул руку, намереваясь обменяться прощальным рукопожатием с Крегом.

Но домовой удивленно посмотрел на него и не подал своей руки. Вместо этого он подтолкнул Бориса в спину и сказал:

– Иди, а то в разговорах вся ночь пройдет.

Борис не рискнул забираться в дыру головой вперед, сначала просунул в нее ноги. Лаз, рассчитанный на щуплого домового, был узковат для него. Извиваясь, он протиснул в отверстие плечи.

Но прежде чем Борис окончательно скрылся, домовой, снова тяжко вздохнув, с тревогой спросил:

– Ты вернешься, не обманешь?

– Вернусь, – приглушенно ответил Борис. – Не обману.

И его голова скрылась в темной дыре, зияющей, как беззубая пасть дракона.