Человэльф

– Вот мы с тобой стоим, обнявшись, на почти затонувшем судне, по колено в море, полном хищных рыб, готовых растерзать нас, гонимые, преследуемые – и, несмотря на все это, мы счастливы, согревая друг друга теплом своих тел и успокаивая своей близостью, – сказала Катриона. – Это необъяснимо, тебе не кажется?

– Мне кажется, что и не надо ничего объяснять, – ответил Борис. – Когда пытаешься выразить свои чувства словами, то очень часто они выходят блеклыми и невыразительными. Любовь Петрарки к Лауре наверняка была намного прекраснее, чем его сонеты, которые он ей посвятил.

– А кто они такие, Петрарка и Лаура? – спросила Катриона. – Ты был с ними знаком?

– Ах, ты, моя маленькая премудрая эльфийка, – улыбнулся Борис. – Оказывается, и ты не все знаешь.

– Все знать нельзя, – убежденно заявила она. – Вот ты, например…

Но Борис не стал дожидаться, что скажет Катриона. Он накрыл ее губы своими губами и не отпускал целую вечность, чувствуя их нежность и сладость. Это было непередаваемое ощущение. Он никогда не испытывал его раньше.

– Это потому, что я – эльфийка, – невинным тоном сказала Катриона, когда он оторвался от ее губ, чтобы перевести дыхание. – А ты до меня целовал только людей.

– Я целовал не людей, а женщин, – обиженно произнес Борис. – И перестань вламываться без спроса в мои мысли. В конце концов, это невыносимо!

– Прости, милый, – ответила с мнимой покорностью Катриона. – Но уж слишком велико искушение. Я тоже первый раз целуюсь… с человеком. Ты должен меня понять!

– Должен? Ты уверена?

– Судя по всему, за первым поцелуем сразу же последует первая ссора, – улыбнулась Катриона. – Ты не находишь, что наши отношения развиваются слишком стремительно?

Борис рассмеялся.

– На тебя невозможно сердиться, – заявил он. – Ты словно ребенок! Сколько тебе лет, Катриона?

– Лучше тебе об этом не знать, – сказала она, глядя на него ясными глазами. – Поверь мне, Борис. И вообще, было бы намного лучше, если бы мы с тобой не стали тратить время на подсчет прожитых нами лет, а подумали о возвращении на остров Эйлин Мор. Скоро рассвет, между прочим.

– Ты так боишься рассвета? – спросил он.

– Я боюсь только одного – что ты меня разлюбишь, – ответила она. – Так что, мой рыцарь, в обратный путь?

Борис без слов подхватил ее на руки и понес к катеру, осторожно ступая в воде, которая уже почти доходила ему до пояса. Усадил ее на скамейку. Сам сел напротив и взялся за весла. Но после первого же гребка не сумел сдержать болезненный стон. Волдыри на ладонях лопнули, обнажив кровоточащее мясо. Малейшее прикосновение вызывало невыносимую боль. Однако он прикусил губу и снова занес весла над водой.

– Постой-ка, мой милый, – остановила его Катриона. – Опусти весла и покажи мне свои руки.

Он показал. На глазах Катрионы выступили слезы.

– Тебе меня так жалко? – спросил он, чувствуя, как волна нежности омывает его сердце.

– Эти слезы от злости на твою глупость, – ответила она. – Почему ты не поставил парус? Впрочем, не отвечай, я знаю. Ты не яхтсмен. Так, кажется, называют люди тех, кто умеет управлять парусами?

– Как-то не приходилось раньше.

– Тогда уступи мне право доставить тебя на остров, не сопровождая наш путь стонами и охами.

Катриона поставила парус в считанные минуты. Затем поймала ветер. И направила катер в сторону Эйлин Мора. После чего закрепила парус и присела рядом с обиженным Борисом. Взяла его ладони, поднесла к своим губам и осторожно поцеловала. Было больно, но Борис не издал ни звука. Он чувствовал себя счастливым.

Глава 35

Маяк не светил. Мрак поглотил остров. Эйлин Мор выглядел зловещим и безжизненным. Несмотря на темноту, Катриона точно рассчитала маневр, и катер со спущенным парусом мягко прилепился бортом к деревянному остову причала.

– Что с маяком? – спросила Катриона. – Почему он не горит?

– Наверное, это из-за адмирала Сибатора, – сказал Борис, помогая ей выйти из катера на причал.

– А что не так с адмиралом?

– Возможно, он погиб, – пожал плечами Борис. – Говорят, что после того, как затонул пакетбот, он бросился в погоню за каким-то бригом. И его фрегат налетел на подводную скалу. Сержант Дерек не рискнул отправить в море спасательную экспедицию. Говорит, это очень опасно.

– Трус! – воскликнула Катриона. Она круто развернулась, чтобы вернуться на катер. – Мы с тобой немедленно…

– Ты немедленно идешь на маяк, где Скотти напоит тебя горячим чаем и даст во что-нибудь переодеться, – сказал Борис, удерживая ее за руку. – А я возвращаюсь в комнату Крега, где нас держит под стражей бравый сержант Дерек, чтобы утром повесить. Во всяком случае, с этой мыслью он лег спать.

– Повесить? За что?