Человэльф

– Что случилось? – спросил Борис. – Вы можете объяснить?

– Вы нас предали, – заявил сержант Дерек. – Проклятый бриг скрылся, а фрегат адмирала Сибатора вскрыло, словно консервную банку, и он пошел ко дну со всей командой. Надеюсь, сам адмирал жив и невредим. Но если он погиб… Берегитесь! Я прикажу расстрелять вас обоих во дворе, не дожидаясь приказа. Проклятие!

По всей видимости, слово «проклятый» во всех его вариантах было любимым у сержанта Дерека. Он начинал с него и заканчивал им почти все свои фразы.

– А если адмирал вернется живым, он прикажет нас повесить, я помню, – усмехнулся Борис. – Вы лучше скажите, что случилось с пакетботом? Ведь это его преследовал фрегат адмирала?

– Этот проклятый пакетбот, брошенный всеми, наполовину затонул, – буркнул сержант Дерек. – Его команда пересела на бриг и тоже скрылась от справедливого возмездия.

– А Катриона? – затаив дыхание, спросил Борис. – Что с ней?

– Откуда мне знать? – с удивлением посмотрел на него сержант Дерек. – Да и при чем здесь твоя Катриона?

– Возможно, она тоже была на пакетботе, – пояснил Борис.

– Тогда ее тоже повесят, как только поймают, – убежденно заявил сержант. – Как пособницу пиратов. Или даже соучастницу их преступлений. И я с удовольствием лично накину ей петлю на шею.

– Но она пленница! Вы не можете так поступить!

– Не тебе судить, что я могу, а что нет, человек. Отвечай за себя!

Борис не стал спорить с безмозглым спесивым гномом. Это было бессмысленно и могло только ухудшить ситуацию. Его тревожила судьба Катрионы. Если Крег не обманул, и она действительно была на пакетботе, ее жизни угрожала сейчас смертельная опасность. Борис не мог знать этого, но какой-то холодок, леденящий сердце, убеждал его, что так оно и было.

– Может быть, она все еще там, – настаивал он. – Зачем им свидетели? Вы должны осмотреть пакетбот. Немедленно! Пока он не ушел на дно.

– Иди и посмотри сам, – издевательски посоветовал сержант. – Если умеешь ходить по воде. Я слышал, люди на такое способны.

– Вы позволите мне? – с надеждой спросил Борис. – Дайте лодку! Я доплыву до пакетбота, осмотрю его и вернусь. Даю слово!

– Обещанию людей грош цена, – флегматично заметил Дерек. – Глуп тот, кто поверит человеку на слово, не взяв залог. Но среди гномов ты таких не найдешь, клянусь Сатанатосом!

– Поймите, я должен, – настаивал Борис. – Я люблю ее! А если она в беде, и ей нужна помощь?

– Адмирал Сибатор в опасности, – внушительно произнес сержант Дерек. – И поверь, я давно бы уже послал свою единственную лодку на его спасение. Но ночью, при таком ветре и сильном волнении на море, да еще проклятущие скалы, которые торчат там под водой, словно рога Сатанатоса – это было бы равносильно тому, что я обрек бы своих ребят на неминуемую смерть. Так что не изображай из себя героя, человек! Да еще ради кого? Эльфийки! Ты видел ее при солнечном свете, а? Вот то-то же! Посиди эту ночь под замком, подумай, надо ли тебе такое счастье.

И, хохоча во все горло, сержант Дерек вышел из комнаты, сделав знак своим морякам. Те последовали за ним. Дверь закрылась. Было слышно, что ее чем-то подперли снаружи. Затем по ту сторону раздались размеренные шаги часового. Их взяли под стражу.

Крег по-прежнему лежал в углу, тихо всхлипывая и что-то жалобно бормоча себе под нос. В узкое окно не было видно ничего, кроме нескольких звезд на небе. Это были незнакомые Борису звезды, чужие и холодные. Он взволнованно ходил по крошечной комнате, напряженно размышляя. Положение казалось безвыходным. Окно, единственный путь на волю, было слишком маленьким, да и расположено очень высоко над землей. Если бы он даже протиснулся в него, то наверняка разбился бы, решись спрыгнуть вниз. Он ничем не мог помочь Катрионе. А она, возможно, в эту самую минуту отчаянно нуждалась в его помощи. Борис сжал кулаки так, что почувствовал боль от вонзившихся в ладонь ногтей. Он был готов напасть на часового, разоружить его и бежать. Но едва ли тот один войдет в комнату, даже если начать стучать в дверь. А с двумя или тремя духами ему не справиться, тем более, что они, несомненно, стоят на страже не только за дверью, но и в коридоре, и во дворе. Сержант Дерек очень предусмотрительный тип. Он не лишит себя возможности развлечься и повесить его, Бориса, утром, как только взойдет солнце, по собственному недосмотру или небрежности.

– Будь ты проклят, сержант Дерек, – от всей души произнес вслух Борис. – И все твое гномье племя вместе с тобой!

Он услышал шорох за своей спиной и оглянулся. Крег уже не лежал, скорчившись, а сидел на полу, прислонившись к стене. Лицо его было в кровоподтеках, в глазах горели злобные огоньки. Но злобу он испытывал не к человеку. Маленький домовой, как и Борис, ненавидел сержанта Дерека, который избил и ограбил его. Расовые предрассудки отошли на второй план. Сейчас человек был его союзником, а гном – врагом. И это читалось на его окровавленном лице.

– Жив-здоров? – спросил его Борис.

– Спасибо тебе, – прохрипел Крег.

– За что? – удивился Борис.