Человэльф

– Это пещера жила в нашем доме, – странно ответила Катриона, однако не стала ничего объяснять. – Но это для меня она Uamh-Binn, вы же, люди, называете ее пещерой Фингала. А слово «фингал» дословно переводится как «белый странник». Так звали легендарного героя древних кельтов, который, если верить преданиям, проложил между Шотландией и Ирландией Дорогу гигантов. Впрочем, свое название пещера получила не от него, а от увертюры «Фингалова пещера», написанной одним из ваших композиторов, Мендельсоном, после того, как он посетил этот остров. Мелодию ему навеяли те созвучия, которые он услышал внутри пещеры.

– А ты знаешь, что Мендельсон написал еще одну мелодию, намного более популярную у людей? – улыбаясь, спросил Борис. – Кстати, ее будут исполнять на нашей с тобой свадьбе.

– А ты знаешь, – с милой гримаской передразнила его Катриона, уходя от опасной темы, – что в разное время пением пещеры Фингала приезжали насладиться такие знаменитые люди, как Жюль Верн, Вальтер Скотт и даже сама английская королева Виктория? И вот теперь ты войдешь в их сонм.

– В сонм мне рано, – рассмеялся Борис. – Я еще не успел нарадоваться жизни.

– Вот и порадуешься в Пещере мелодий, – Катриона приложила свой палец к его нетерпеливо тянущимся к ней губам. – А Вальтер Скотт, между прочим, писал, что эта пещера не поддается описанию словами, а ее вид превзошел все то, что ему доводилось о ней слышать.

– Бедняга Вальтер Скотт, – лицемерно посочувствовал Борис. – А что бы он сказал, если бы увидел тебя, Катриона? Думаю, он лишился бы не только своего писательского дара, но и дара речи.

– Нахал, – рассмеялась Катриона. – Одно слово – человек! Не Вальтер Скотт, а ты! Да перестань же немедленно!

Но Борис перестал ее целовать только тогда, когда катер подошел к разверстому в базальтовой скале овальному отверстию, которое вело в пещеру Фингала. Оно было слишком узким, чтобы в него мог протиснуться катер. Им необходимо было пристать к острову в некотором отдалении, а затем по узкой тропе, протоптанной множеством ног в камнях, усеивающих берег, пройти пешком внутрь пещеры.

– Остров необитаем, – сказала Катриона, – но его часто посещают туристы. Лодка с ними отходит от острова Малл ежедневно, но пристает к острову Стаффа только в хорошую погоду. На наше счастье, хорошая погода здесь редкость. Так что почти все время мы будем одни.

– От кого мы прячемся, Катриона? – спросил Борис, снова став серьезным.

– От всех, – сказала девушка. – Нам угрожает весь мир.

И Борис должен был довольствоваться этим ответом. Но любовь переполняла его, и он был даже доволен, что никто не будет им мешать. Во всяком случае, какое-то время.

– Всегда любил игру в прятки, – весело заявил Борис.

– Наиграешься досыта, – мрачно пообещала Катриона.

Катер ткнулся носом в берег. Их морское путешествие закончилось.

Остров Стаффа был больше Эйлин Мора, но незначительно – в длину всего один километр и полкилометра в ширину. В пещеру Катриона вошла первой. Она прекрасно ориентировалась в темноте и, кроме того, здесь все было ей знакомо с детства. Каждый камень, каждый поворот, каждый звук. Ее мать, Арлайн превратила их дом в прекрасную копию Пещеры мелодий, почти неотличимую от оригинала, в чем Катриона сейчас могла убедиться.

Морские волны, мерно бьющиеся о шестигранные базальтовые колонны, уходящие в воду на глубину семидесяти метров и возносящиеся под куполообразный свод на двадцать метров, создавали фантастическое ощущение, что где-то играет невидимый гигантский орган. Музыка, которую он рождал, была величественной и прекрасной. Казалось, что небесную музыку воссоздают сами стены, от которых отражались все звуки. Акустика была потрясающей. Это был поистине нерукотворный исполинский собор, построенный самой природой.

Во всяком случае, так казалось Борису. Он крепко держал Катриону за руку, словно опасаясь ее потерять. Пещера была небольшой, протяженностью метров восемьдесят и шириной не более пятнадцати, однако она поражала своей монументальностью. И человек здесь был подобен крошечной звездочке на необъятном небесном своде мироздания. Но Борис не чувствовал своей ничтожности, наоборот, его дух проникся величием природы, и в эту минуту он даже забыл, что сам он смертен.

От этих возвышенных мыслей его оторвала Катриона.

– Тебе нравится здесь? – спросила она, с внутренним трепетом ожидая ответа.

– Это бесподобно, – искренне ответил Борис. – Кто создал это чудо?

– Море, дожди и ветер, – ответила она. – Духи природы.

– Такие же, как ты?

– Архитекторы этой пещеры были гениями, – покачала головой Катриона. – А я простая эльфийка. Во мне нет даже намека на гениальность. К моему великому сожалению.

– И к счастью для меня, – сказал Борис, нежно целуя ее руку, которую так и не выпустил. – Ты и так само совершенство, а будь ты еще и гением, я бы чувствовал себя очень неуютно. А сейчас…

– А сейчас? – спросила его с улыбкой Катриона, не отнимая своей руки от его горячих губ, а второй пригладив растрепанные волосы на его голове.