Человэльф

Разумеется, Фергюс понимал, что мир велик, и невозможно за столь короткий срок вывернуть его наизнанку, как собственный карман. Но он понимал также и то, что эльбста Роналда не удовлетворят такие вести. А, главное, он сам был разочарован. Его душа пылала местью, и с каждым днем пламя только разгоралось. Может быть, свою роль в этом играло и таинственное исчезновение Арлайн. Фергюс, после долгих лет забвения неожиданно снова услышавший о ней, опять не знал, где она находится, и это неведение его изводило, как неутихающая зубная боль. Помнится, когда-то ему понадобилось много времени и сил, чтобы забыть Арлайн. К новой попытке он был не готов, и он чувствовал, что у него нет, и уже не будет, ни времени, ни сил на это.

На этот раз в конференц-зале находились не только члены Совета ХIII, но и другие духи, принимавшие участие в предыдущем заседании. Были приглашены премьер-министр Лахлан и начальник охраны посольства Эльфландии Грайогэйр, а также никому не известный безобразный краснокожий карлик кобольд, смотревший на всех настороженно и исподтишка, и сразу же прятавший взгляд, как только на него кто-то обращал внимание. Всем было немного не по себе от его скользких крошечных бегающих глазок.

Эльбст Роналд не стал размазывать кашу по тарелке и сразу перешел к сути дела.

– Миновало сорок дней со дня гибели адмирала Сибатора, – сказал он, сурово глядя на окружающих, словно обвиняя их в чем-то, однако упорно не замечая Фергюса – единственного, к кому эльбст мог обратить свои претензии. – Отомщен ли млит? Пойманы ли те, кто предал его, по чьей вине он погиб? Я не получал таких известий. Что скажет член Совета Фергюс, которому было поручено свершить возмездие?

– Я не нашел предателей, – сказал, опустив голову, Фергюс. – Мне нужно еще время.

– А духу млита Сибатора нужен покой, но он не может его обрести по твоей вине, – завил Роналд. – Я уверен, что будь он на твоем месте, Фергюс, мы услышали бы сегодня другой ответ.

Реакция главы Совета ХIII была предсказуема, однако дело принимало неожиданный оборот. И все это почувствовали. Грозовая туча нависла над головой Фергюса. И вот-вот из нее должна была ударить молния, которая могла испепелить эльфа.

– Что скажете вы, члены Совета? – обратился Роналд к собравшимся духам.

Но все молчали в ожидании, что кто-то другой заговорит первым, не желая обращать гнев эльбста на себя. Да и что они могли сказать? Почти все они уже забыли не только о каком-то неведомом человеке и никому не известной эльфийке, которые сбежали с острова Эйлин Мор, но и о самом млите Сибаторе. Слишком давно это было, и на это событие наслоились другие, более важные для них. Млита никто из духов не любил и не уважал. И они не понимали, из-за чего разъярился эльбст Роналд. Разумеется, все знали о его неприязни к эльфу Фергюсу, причиной которой был все тот же пресловутый маяк на острове Эйлин Мор, черной тенью вставший между ними. Но если это и было истинной причиной, то предлог был выбран явно не удачно. Человек того не стоил, чтобы из-него карать такого эльфа, как Фергюс. А вот это понимали все члены Совета ХIII без исключения, даже простодушная гамадриада Дапн и глуповатая красавица ундина Адалинда.

Без сомнения, понимал это и сам эльбст Роналд. Но он дал слово Алве и, вопреки своему обыкновению, на этот раз собирался его сдержать. За последнее время она сумела околдовать его своими чарами и своей безропотной покорностью его зверским прихотям. И, признавался эльбст сам себе, заслужила награду за все те мучения, которым он ее подвергал. Этой наградой было место члена Совета ХIII для ее ничтожества-мужа эльфа Лахлана. Но чтобы он получил это место, его должен был освободить единственный эльф в Совете – Фергюс.

Все было очень просто, как восход и закат солнца. Если в Совете ХIII появятся два эльфа, то возмутятся другие духи. Каждый из народов заявит о своем праве на двух прдставителей. И он, эльбст Роналд, будет вынужден подчиниться и расширить состав Совета, либо восстать против единого мнения духов природы. А это было бы неразумно, даже ради Алвы. Вернее, ради какой-то там Алвы, одной из многих любовниц, которые у него были и еще будут, чем бы ей ни приходилось платить за его нынешнее расположение.

Итак, судьба Фергюса была решена. Свой единственный шанс он не сумел использовать. Если бы эльф нашел человека и эльфийку, виновных в смерти адмирала Сибатора, то, пожалуй, он, эльбст Роналд, все-таки нашел бы в себе мужество снова нарушить данное Алве обещание – в память о млите, который был ему предан, как никто другой из членов Совета ХIII. Но этого не случилось.

Эльбст Роналд был уже готов произнести свой приговор, но неожиданно подал голос леший Афанасий.

– А этот, как его, главный смотритель маяка, – произнес леший. – Он из чьих стран-народов будет?

– Из России, – ответил Фергюс. – Русский по национальности.

– Тогда его в лесах искать надо, – убежденно сказал леший. – Я русских знаю, тыщу лет с ними бок о бок живу. Они чуть что – в лес бегут. Там и спрятаться надежно можно, и от голода не помрешь.