Человэльф

– Только за информацию? А за убийство? – Борис разозлился и пошел напролом. – Или ты забыл, как пытался убить меня? А прежний главный смотритель? Ведь это же ты убил его, точно? И кого еще?

– И за это тоже, – подмигнул ему домовой. Огонек безумия снова заплясал в его глазах. – Если бы я мог, я убил бы всех людей! Тех, кто набрался наглости прийти на маяк Эйлин Мор и насаждать здесь свои порядки.

– Но ведь люди его и построили, – сказал Борис. – Или ты забыл об этом? Остров – дело другое. Наверное, людям не стоило отнимать его у эльфов. Но ведь и ты хочешь отнять у них маяк. В принципе, ты ничуть не лучше человека. Ты не задумывался об этом, дух?

Крег даже побледнел от ярости. Борис невольно отпрянул, словно опасаясь обжечься – такое яркое пламя полыхнуло в потемневших от безумия глазах домового.

– Я хочу не отнять, а купить! – почти прорычал он. – Это большая разница.

– И ради этого ты убиваешь, – констатировал Борис. – Если разница и существует, то она не в твою пользу.

– Тебя я убью с удовольствием, – тихо сказал домовой. Припадок безумия снова угас в нем. – И, кстати, мне заплатили за тебя дороже, чем за твоего предшественника. Причем авансом. Взгляни на этот алмаз. Это цена твоей жизни.

– Это цена твоей жизни, дух, – возразил Борис. – Тебя купили за эту стекляшку. Со всеми потрохами.

– А ты бы отказался? – оскалил зубы в жуткой усмешке домовой. – За такую цену?

– А я не «бы», я отказался, – улыбнулся Борис. Он вдруг успокоился, почувствовав за собой моральную силу. – Мне предлагали этот самый алмаз, но я выбрал должность главного смотрителя маяка на острове Эйлин Мор. Мне не пришлось никого убивать, чтобы воплотить в жизнь свою мечту. Достаточно было не продавать свою душу. И, мне кажется, я не продешевил, в отличие от тебя.

На прокушенных от ярости губах домовго выступила кроваво-черная пена бешенства.

– Ты все равно пожалеешь об этом, – прошипел он, подобно змее. – И не далее как сегодня. Видишь эти два корабля?

В небольшое оконце действительно уже можно было увидеть суда. На мачте фрегата гордо развевался бело-синий адмиральский флажок. А крошка-пакетбот водрузил на свою мачту черный флаг с эмблемой ветки чертополоха.

– На том корабле, который пытается уйти от погони, находится Катриона. Не по своей воле. Она связана и беспомощна. Ты по-прежнему хочешь, чтобы пакетбот налетел на рифы и затонул? – домовой злобно оскалился. – Молчишь? Почему же ты молчишь, ты, праведник? Отвечай мне!

– Я не верю тебе, – сказал Борис. – Ты лжешь, чтобы остановить меня.

– Я сам придумал этот хитроумный план, знай это, – ответил Крег. – Я подробно описал его, чтобы глупец Грир ничего не перепутал, и положил записку в наш с ним тайник. Я послал Катриону на берег в тот час, когда там был Грир, капитан пакетбота. Он похитил ее. Это гарантия твоей благонадежности нашему делу. А теперь скажи, лгу я или нет!

– Пожалуй, ты не лжешь, – сказал Борис. – Если с Катрионой что-нибудь случится, я убью тебя.

– И станешь таким же, как я, убийцей, – радостно прошипел домовой. – Но где же твои хваленые принципы? Теперь ты понимаешь, как тонка грань между добром и злом? Ее нет вообще! Как и мы, домовые, вы, люди, вспоминаете о ней только тогда, когда вам это выгодно. Выгодно быть добрым. Или выгодно быть злым, чтобы оправдать свои недобрые поступки. Ведь так, человек?

Борис не успел ответить. Кто-то сильно толкнул его в спину, и он отлетел в сторону, ударившись головой о стену. В комнату вошел сержант Дерек. За ним стояли несколько вооруженных моряков.

– Довольно, голубки, ворковать, – рявкнул приземистый сержант, довольно похоже копируя интонации своего начальника млита. – Мне уже надоело вас слушать. Я хочу знать только одно – вы собираетесь менять секторные огни или нет? Адмирал Сибатор приказал мне проследить, чтобы его приказ был неукоснительно выполнен. И, насколько я знаю, этот приказ он отдал главному смотрителю маяка. То есть тебе, человек. Ты помнишь об этом?

Домовой и гном уставились на человека. Один с насмешкой, другой – с угрозой. А Борис, не отвечая, смотрел в окно. Ему предстояло сделать самый трудный в его жизни выбор.

Фрегат и пакетбот, оставляя за кормой пенный след, стремительно приближались к маяку.

Глава 29

Когда солнце начало клониться к закату, и первые вечерние тени легли на воду, Грир окончательно потерял терпение, а с ним и надежду на возвращение рарогов.