Чемпион

– Знаешь, я тебя понимаю. Тем более что они бы все равно нашли способ тебя наказать. Так лучше получить свое в драке, чем когда не можешь сопротивляться.

Я кивнул:

– Верно. И потом, у меня была возможность его победить.

– Такую машину?

– Большой шкаф громче падает. Если бы я пробил ему в солнечное сплетение, он бы не встал. У меня был шанс, но я промедлил. А если честно, я был просто не готов к драке. Слишком рано решил, что все кончилось. Не ожидал, что будет еще один бой. Думал – на «губу» законопатят, или еще что-нибудь в этом роде… Знаешь, была даже мысль, что теперь меня без всякого рапорта отправят в Афган.

– Далась тебе эта война… А Оксану ты с тех пор видел?

– Ни разу. Ни ее, ни других. Даже не знаю, чего там в нашей роте творится. Может, расформировали все к чертовой матери? Вряд ли мое поражение от черномазого успокоило генерала. Так, сорвали злобу, и все.

– Здорово тебя эта баба использовала. Интересно, чего она на самом деле хотела?

– В смысле?

– В том смысле, что я не верю в эти сказки про злобного братца. Ей плевать, что из-за него пришлось развестись с мужем. А уж про детские обиды вообще смешно слушать. Не понимаю, как ты на это купился!

– Перестань. Во-первых, я выиграл не из-за нее, а потому, что сам так захотел. А во-вторых… Знаешь, я уже много раз обо всем передумал, и понял одно: какая разница, что там было на самом деле? Дело прошлое, а правды все равно не узнать.

– Не скажи! Если хорошенько взять эту красотку за жабры, она все расскажет. Или взводному твоему гранату с выдернутой чекой привязать за одно место…

– Мечтать не вредно. Ты мне предлагаешь смотаться отсюда в Махачкалу и этим заняться?

– Может, когда-нибудь представится случай.

– Может, и представится… – Я не верил, что эта история будет иметь продолжение.

– А как ты к этой шкуре относишься? У тебя такое лицо, будто она до сих пор тебе по ночам снится.

– Оксана? – переспросил я, чтобы выиграть время.

Я пережил вместе с ней много приятных минут, а к тому, что со мной случилось на соревнованиях, она отношения не имела. Я не соврал Берестневу, говоря, что решил победить вовсе не из-за ее просьбы. Так за что ж мне ее ненавидеть? Если кого-то и винить в происшедшем, то ее – в последнюю очередь. Но мне почему-то казалось, что Вадим ждет кровожадного ответа, что-нибудь типа: «Поймаю – пасть порву», и потому, помолчав, ответил уклончиво.

Вадим выслушал и вздохнул:

– Да, крепко она тебя зацепила! Хотел бы я взглянуть на эту роковую женщину…

После этого разговора мы с Берестневым держались друг друга. Он мне сильно помог. В первую очередь – в моральном плане. Именно благодаря ему я перестал думать всякую муть про «жизнь с чистого листа». У меня есть дом, меня ждет семья. Здоровье постепенно поправится, только надо действительно верить и не опускать руки. Со спортивной карьерой покончено, но неужели я не смогу занять другого достойного места?

От Кушнера пришло очередное письмо. Как всегда, он исписал мелким почерком три тетрадных листа. Мишка сообщал, что ездил в Москву за машиной и перегнал оттуда БМВ-520 восемьдесят пятого года, которая раньше принадлежала одному известному артисту. Тачка оказалась изрядно потрепанной, но зато досталась задешево – родственники помогли. Они организовали в столице сеть кооперативов по производству матрешек, самоваров и балалаек и гребут деньги лопатой. Много места было отведено Мишкиным новым друзьям. У них сложился маленький, но крепкий коллектив. Работы море, только успевай поворачиваться. Доходы, конечно, пока невысокие и не очень стабильные, но с каждым днем открываются новые перспективы и углубляются имеющиеся возможности. И все с нетерпением ждут меня. Без меня им почему-то не справиться…

Кто-то включил магнитофон, и раздалась песня, как нельзя лучше соответствующая тому, что я прочитал между строк: «Мы бывшие спортсмены, а ныне рэкетмены. Когда б не перемены, мы б в дворники пошли… Когда героев спорта, ему отдавших годы, как говорится, мордой об асфальт…»

Я убрал письмо и подумал: «А почему бы и нет?»

2

Я заметил, что некоторые из «афганцев» косо посматривают на Берестнева, и прямо спросил его об этом, когда мы вдвоем стояли в курилке.

Он ухмыльнулся:

– Завидуют, брат! Ты же по себе знаешь, что питерских и москвичей в армии не любят.

Я хотел не согласиться, но он сменил тему:

– Ты насчет выписки узнавал? Больше, чем сейчас, тебя здесь не вылечат. Ты и так уже давно чье-то место занимаешь.

– Спрашивал. Никто ничего определенного не может сказать.

– Потому что они тебя комиссовывать не хотят. Продержат тут до самого дембеля и выпишут с чистым военным билетом. И медицинскую карту твою уничтожат. Потом доказывай, что ты во время службы травму получил.

– Ну, можно, наверное, доказать.

– Как? И кому?

Я сплюнул:

– Пошли они! Ничего я не буду доказывать! Мне на хрен не нужна их грошовая пенсия. Сам заработаю!