Черная гора

– Так не пойдет, Петер, – укоризненно произнес сидевший. – Ты все сводишь к рутине. Сметливый черт. Сообразил, что достаточно крикнуть погромче, и тебя отпускают. Но сейчас ты перестарался и заголосил раньше времени. И эти твои вопли не слишком благозвучны. Нам, пожалуй, придется заткнуть тебе пасть кляпом. Ты не возражаешь?

Молчание.

– Повторяю, – произнес сидящий на стуле, – ты зря думаешь, что для тебя все кончено. Вполне возможно, что ты нам еще пригодишься, если будешь играть по-честному. Но для этого ты должен меня убедить, что говоришь правду. Я человек терпеливый. Большинство сведений, которые ты нам сообщил, оказались бесполезными, поскольку мы ими уже располагали. Некоторые были попросту ложными. Ты провалил порученное тебе ответственное задание, и твои отговорки кажутся мне неубедительными.

– Это не отговорки, – пробормотал Петер Зов.

– Нет? А что же тогда?

– Это факты. Мне пришлось отлучиться.

– Ты уже это говорил. Возможно, я был недостаточно убедителен, поэтому попробую повторить все еще раз. Терпения мне не занимать. Я признаю, что ты должен был прилагать известные усилия, чтобы сохранять доверие своих нанимателей, ибо в противном случае не имел бы ценности ни для них, ни для нас. В этом отношении я реалист. Ты был невежлив, Петер, и не слушал меня. Отвяжи его, Буа.

Человек, стоявший слева от говорившего, отпустил веревку, повернулся к стене, снял цепь с колышка на стене и стал постепенно ослаблять ее натяжение при помощи ворота на потолке. Ноги Петера коснулись пола, и руки его пошли вниз, но остановились на уровне плеч. Он качнулся из стороны в сторону, словно бы в ритме медленной музыки.

– Этот урок хотя бы на время исправит твои манеры, – сказал сидящий. – Я уже говорил, что понимаю: тебе приходится убеждать этого болвана Госпо Стритара, что ты работаешь на него. Но ты должен также угодить мне, что будет посложнее, поскольку я отнюдь не дурак. Ты бы мог выполнить операцию, не возбудив в нем ни малейших подозрений, а вместо того отправился по его заданию в Америку. И как у тебя хватило наглости заявиться сюда, да еще и потребовать денег! Вот, считай, мы с тобой и расплачиваемся. Если ты правильно ответишь на мои вопросы, то оплата придется тебе больше по вкусу.

– Я был вынужден ехать, – пролепетал Петер. – Я думал, что вы не станете возражать.

– Врешь! Не такой же ты придурок. Эти враги прогресса, которые называют себя Духом Черной горы, они ведь борются вовсе не с нами, а с Белградом. И нам только выгодно, чтобы они всыпали Белграду по первое число. Маловероятно, конечно, чтобы им удалось сбросить Тито, хотя это сыграло бы нам на руку. Тогда бы мы вошли под барабанный бой и вмиг захватили бы власть. Нет, мы лишь прикидываемся, что видим врага в Духе Черной горы, и ты это прекрасно понимаешь. Чем больше им помогает Америка, тем лучше для нас. Если бы этот лакей-лизоблюд Марко Вукчич, который нажил состояние, потакая аппетитам прожорливых американских империалистов, посылал бы своим соратникам в десять раз больше, мы бы только выиграли. А что сделал ты? По призыву Белграда отправился в Америку и убил его. – Он взмахнул рукой и продолжил: – Или ты рассчитывал, что мы не узнаем? Тогда ты еще больший болван, чем я думал. Вечером четвертого марта ты высадился в Гориции, на итальянском побережье, имея при себе бумаги на имя Вито Риччо, и отправился в Геную. Оттуда ты отплыл шестого марта на борту «Амилии», куда устроился стюардом. «Амилия» прибыла в Нью-Йорк восемнадцатого марта. В тот же вечер ты сошел на берег, убил Марко Вукчича и уже к девяти вернулся на судно. Не знаю, с кем ты там еще встречался и помогал ли тебе кто-нибудь украсть машину, но это уже мелочи. До двадцать первого марта ты оставался на борту, а второго апреля сошел на берег в Генуе и в тот же вечер возвратился в Титоград. Я это все говорю, чтобы ты понял: от нас ничего не скроешь. Ничегошеньки. – Он снова взмахнул рукой. – А в воскресенье четвертого апреля ты приехал сюда и начал уверять этих людей, что не смог выполнить задание, поскольку тебя посылали за границу. Ты застал здесь женщину, которая распивала водку с моими людьми, что тебя удивило. Но еще больше тебя удивило, что здесь уже знают о том, где ты был и что делал. Согласен, мы тоже понаделали ошибок – я сам понял это, только когда прилетел из Москвы в Тирану. Мои люди признались мне, что после твоего ухода по пьяной лавочке разболтали про тебя этой женщине. Они склонны винить в случившемся водку, но пьянство не может служить оправданием такому разгильдяйству. Им пришлось исправить ошибку самим – они убили женщину. Но урок им все равно преподать придется. – Он внезапно возвысил голос: – Но это подождет. Вздерни-ка его, Буа!

Петер Зов что-то залопотал, но его никто не слушал. Буа приподнял его за цепь на прежнюю высоту и набросил цепь на колышек.