Черная невеста

– Конечно, милорд, – соврала она, потому что не собиралась разговаривать с Дженни еще очень долго.

Эдвард нахмурился, словно почуял ее ложь.

– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Голдфинч? – спросил он.

– Да, всё в порядке, – соврала она еще раз. – Просто… не привыкла видеть столько людей под одной крышей.

– Надеюсь, со временем привыкнете! Я буду рад, если вы улыбнетесь сегодня. – Он мягко отодвинул Пенелопу. – А сейчас, если позволите, я должен взять на себя некоторые обязанности хозяина дома. Через несколько минут начнется главное, мисс Голдфинч, не пропустите!

И он оставил их. Флоренс на миг забыла, как дышать, и только вежливое покашливание одной из пожилых леди, собравшихся вокруг стола с пуншем, вернуло ее в реальность.

– Мисс Голдфинч? – спросила незнакомая дама. – Может быть, воды?

– Да, пожалуй, это будет не лишним, – отозвалась Флоренс.

Пенелопа Милле успела вернуться к няне и теперь сидела на стуле, нашептывая что-то сестре на ухо и бросая в сторону Флоренс хитрые взгляды.

Музыка, все время игравшая где-то на фоне так ненавязчиво, что Флоренс перестала ее замечать, стихла, чтобы начаться снова – увереннее, ярче, почти торжественно. Там, в зале, что-то происходило. Пенелопа, поймав растерянный взгляд Флоренс, вздохнула и вдруг подскочила:

– За мной, мисс Голдфинч! – Она схватила Флоренс за руку, деловито, как взрослая. – Если вы стесняетесь, так уж и быть, я помогу вам!

Флоренс едва успела поставить бокал из-под воды на место и поблагодарить незнакомую леди, которая протянула его. Вторая сестра Эдварда Милле посмотрела им вслед, прикрыв рот ладонью, словно скрывала улыбку. Няня даже не успела возмутиться.

Может быть, Пенелопа смеялась над Флоренс. Может быть, по-своему пыталась помочь ей справиться со смятением, считая, что находиться в бальной зале – истинное счастье. А может, ей просто хотелось туда попасть и увидеть, как старший брат танцует с матушкой. Леди Имоджена двигалась с легкой грацией, и от входа, из неудобного угла, из-за спин других гостей сложно было разглядеть в ней взрослую женщину, мать взрослого уже мужчины, – она казалась не юной, но совсем молодой.

Пенелопа схватилась за платье Флоренс и замерла, с жадностью наблюдая за матушкой и братом, выглядывая из-за чьих-то не слишком пышных юбок. Флоренс тоже смотрела, завороженная и музыкой, и танцем.

Няня девочек возникла рядом, немного сердитая, но сразу уводить Пенелопу не стала – дождалась, пока музыка закончится, и только потом вежливо позвала юную госпожу.

– Мисс Пенелопа, – тихо сказала она. – Нехорошо так сбегать и пользоваться расположением вашей гостьи!

– Ничего страшного, – попыталась возразить Флоренс.

Пенелопа с неохотой отпустила ее.

– Да, ничего страшного, – согласилась няня, поправляя манжеты. – Но леди Имоджена попросила девочек не мешать гостям. Пойдемте, мисс Пенелопа! А то мисс Даяна заскучает и съест мороженое без вас. Еще раз простите, мисс Голдфинч!

И она ушла, оставив Флоренс одну среди равнодушных незнакомцев.

Пахло смесью духов, вина, пунша и свежими цветами.

Ни леди Кессиди, ни Матильды, ни даже леди Тулли не было видно. Флоренс заметила Нортона, который вышел в круг танцующих с удивительно хрупкой девушкой. У нее были смешные мелкие кудряшки, похожие на нарезанную фигурными ножницами бумагу, и очень тонкие руки. Наблюдая за ними и за другими парами, Флоренс поняла, что ее так никто и не пригласил: новенькая картонная книжечка, предназначенная для того, чтобы записывать в нее очередь из кавалеров, осталась пустой.

– Мисс Голдфинч. – Клара Милле возникла рядом, спокойная и по-прежнему чуть грустная. Ее светлое платье сияло, как одежды небесных созданий на фресках. – Мне кажется, вы совсем не веселитесь.

Флоренс показалось, что Клара видит ее насквозь и потому знает обо всем: и о том, для чего Флоренс пришла сюда, и о лорде Дугласе, и о разбитом бокале, и о том, что Флоренс чувствует себя потерянной и одинокой, а еще неблагодарной и лживой, ведь ее совсем не интересует эта милая девочка, в честь которой сегодня играет музыка.

– Я… – Флоренс хотела было возразить, что она веселится – просто очень по-своему.

Но Клара Милле приложила палец к губам.

– Я бы хотела, чтобы вы танцевали, – сказала она. – Это мой праздник. Пойдемте. – Она взяла Флоренс за руку с той же бесцеремонностью, что и ее младшая сестра чуть раньше, и повела за собой, ловко обходя гостей. – Следующим танцем будет грин-чейн, он простой, и я нашла вам кавалера. Да, пожалуй, это несколько невежливо с моей стороны, мисс Голдфинч, – добавила она, повернувшись к Флоренс. – Но и стоять в тени колонны, прячась ото всех, не слишком вежливо.

Флоренс покраснела. А когда Клара Милле подвела ее к юноше – мистер Эконит был выше на голову, темноволос и бледен, если не считать румянца на щеках, возникшего, по-видимому, от быстрого танца, – Флоренс покраснела еще больше.

– Вот ваша пара на новый танец, мистер Эконит, – сказала Клара Милле. – Я прослежу, чтобы вы передали мисс Голдфинч мистеру Элдерберри на следующий сет, а после него снова вернулись к ней. Этим вы меня очень обяжете.