Черная невеста

Мистер Эконит поклонился Кларе.

– Как скажете, моя светлая госпожа, – улыбнулся он. – Готовы, мисс Голдфинч?

Флоренс кивнула и вложила свою ладонь в его руку.

– Спасибо, – шепнула она Кларе, но та лишь рассмеялась. Глаза ее лучились добрым весельем.

Озорная игра грин-чейна сменилась контрдансом, а потом вольтой, от которой кружилась голова. Мистер Эконит отвел Флоренс в сторону и нашел для нее бокал лимонной воды и хрустальную вазочку с фруктами. Он преимущественно молчал, и она тоже, хотя погоду они успели обсудить.

Клара мелькала где-то рядом; казалось, она присматривает за Флоренс. А вот Эдвард Милле исчез, подарив один танец матери, а второй – сестре. Флоренс заметила, что Матильда сидит в уголке, уткнувшись в книжку, пока леди Кессиди обсуждает новости со своими знакомыми.

– Еще один танец, мисс Голдфинч? – спросил мистер Эконит.

– Пожалуй, да. – Флоренс кивнула и улыбнулась ему.

– В таком случае, позвольте, я передам вас новому кавалеру. – Мистер Эконит чуть вытянулся, словно ища кого-то в толпе, – шея у него была и без того длинновата, и от этого он сейчас напоминал выпь с картинки в «Атласе птиц северного Логресса».

– Может быть, не стоит? – Флоренс тоже огляделась. – Как кавалер сегодня вы полностью меня устраиваете.

Он покосился на нее с легким неодобрением.

– Зато, боюсь, остальных не слишком обрадует подобный расклад, мисс Голдфинч. Нравы, конечно, сейчас не так строги, как при королеве Альбертине, да смилуются над ней святые и преподобные и даруют ясность ума. Но в глазах вашей тетушки, да и кого-то еще моя забота может выглядеть… несколько не так. – Он усмехнулся. – Простите, если задел.

Флоренс вспыхнула.

– Нет, мистер Эконит, это я несколько не так поняла правила игры, – прошептала она, а мистер Эконит в этот момент махнул кому-то рукой.

И этот кто-то направился к ним.

– Мистер Дуглас Элрой. – Мистер Эконит приветственно наклонил голову. – Госпожа Клара очень просила меня присмотреть за мисс Флоренс Голдфинч и проследить, чтобы сегодня она танцевала с лучшими кавалерами. Не могли бы вы…

Лорд Дуглас посмотрел на Флоренс, и лицо его просияло, а Флоренс показалось, что она сейчас упадет. Потому что зала вдруг наклонилась.

– Отчего бы и нет, мой друг? – сказал лорд Дуглас. – Мисс Годфинч и я давно знакомы, и мне будет радостно танцевать с ней сегодня.

– Да? – удивился мистер Эконит. – Как прекрасно! Мисс Голдфинч, позвольте, я…

Но Флоренс уже не слышала его. Она отступила на шаг, оглядываясь, как затравленный зверек, пробормотала какие-то глупые извинения и выскочила из залы прочь.

Потом мир стал зыбким.

Как перед началом приступа.

Флоренс успела выскочить из зала прежде, чем приступ накрыл ее волной.

В утренней суете она, конечно, и не подумала положить в бальную сумочку флакон с пилюлями. Да и нашлось бы ему место? Бархатный мешочек с вышивкой был таким крошечным, что серебряный флакон в него просто не поместился бы!

Можно было надеяться, что это просто головокружение, – еще бы, Флоренс никогда не танцевала так много! – но, когда она оказалась в пустой комнате и совершенно неизящно рухнула на скамейку, мир не перестал кружиться. Зажженные лампы, огни и тени вдруг стали почти живыми и насмешливыми. В глубокой тишине чудились странные шепотки и гул.

К счастью, ни лорд Дуглас, ни мистер Эконит не последовали за ней. Наверное, это сделало бы все только хуже.

Флоренс заставила себя медленно дышать и закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть ничего вокруг. Ей было очень страшно, страшнее, чем тогда, в комнате, страшнее даже, чем в детстве, когда приступ случился в первый раз.

Рядом не было никого, кто позвал бы ее по имени или взял бы за руку, поэтому Флоренс казалось, что она сейчас потеряет сознание и очутится в странной, опасной, пугающей темноте.

В той темноте, в которой однажды заблудилась матушка.

Мир словно сошел с ума: Флоренс слышала и отголоски музыки из зала, и хихиканье девиц, и разговоры мужчин в курительной комнате, и даже щебет вечерних птиц в саду. И чужие шаги она, конечно, приняла за злую шутку своего сознания.

– Мисс, у вас все хорошо?

Чей-то голос заставил мир на минуту затихнуть, и Флоренс подняла взгляд. Она боялась, что не увидит никого, но нет – и голос, и его обладатель были реальны.

– Мисс?

Высокий темный силуэт расплывался, как нависшая над нею тень. Флоренс еле нашла в себе силы мотнуть головой: губы не слушались, из раскрытого рта почему-то не вырывалось ни звука.

Силуэт опустился рядом, перед ней, как пылкий возлюбленный, решивший сделать предложение героине романа, и, кажется, схватил Флоренс за запястья. Как будто она тонула, а он пытался вытащить ее из воды.

– Мисс, послушайте меня, – сказал голос, спокойный и четкий. – Вам нужно успокоиться и сохранить ритм дыхания. Вы слышите меня?

Флоренс кивнула.

– Считайте про себя и дышите на четыре счета. Закройте глаза, если так легче. Я не отпущу вас, не бойтесь, и ничего дурного вам не сделаю. – Незнакомец крепче сжал ее руки. – Вы в безопасности. Сейчас вы успокоитесь, и я позову кого-нибудь из слуг, чтобы он нашел ваших родителей. Вы помните, с кем вы, мисс?