Черная Призма

Вокруг валялись трупы: четверо мужчин, пытавшиеся швырнуть его в костер, были мертвы, один превратился в обгоревший скелет, в остальных зияли дырки размером с кулак Кипа.

Почему-то с остальными дела обстояли еще хуже. У мужчины, которого Кип облил пойлом, кожа сползала с лица клочьями, и все его руки и тело были покрыты ножевыми ранами. Он лежал, тихо постанывая, на его обожженном скальпе еще торчали несколько клочьев волос. Рядом с ним валялась жирная баба и скулила не стесняясь. Горящий человек, видимо, налетел прямо на нее, поскольку ее лицо было обожжено, покрылось волдырями справа, бровь сгорела, волосы сползли с половины головы, а нож каким-то образом по рукоять вошел в ее правый бок. По ее щеке стекала струйка крови. Но хуже всего было с тем мужиком, которого Кип бросил в костер. Он схватился за вертел, чтобы остановиться, и в огонь воткнулся только головой, прямо в самые горячие угли.

Он выполз из костра и благодаря какому-то мрачному чуду был еще жив и в сознании. Он тихо плакал, словно даже это причиняло ему боль, но остановиться не мог. Он откатился, открыв обожженную сторону головы. Его кожа не просто сползла – она пригорела к углям, как куриная шкурка к сковородке. Кости скул торчали наружу, щека прогорела насквозь, обнажая зубы, обагряемые кровью с каждым всхлипом, сожженный глаз был белым как мел. Единственным, кто мог выжить после всего этого, был тот бородатый мужик, которому Кип выбил зубы. Он был без сознания, но жив, насколько видел Кип.

Кип побрел к лошади, не испытывая эмоций. У него не было плана. Ему просто надо было уйти. Какой стыд. Он дошел до лошади, когда увидел солдат. Они окружили лагерь, но держались в отдалении толпой. Кип посмотрел на верхового. Наверное, офицер.

– Простите, но мы не можем дать вам уйти, – сказал офицер. – Вскоре к вам прибудет один из Свободных.

– Они напали на меня, – устало сказал Кип. – Пытались ограбить. Я… я не хотел…

Он привалился к боку лошади. Тупая тварь не убежала. Ох, да она не видела, да и привязана была. И все же он ожидал, что она перепугается. Но она стояла смирно, как всегда. Кип оперся на нее. Левой рукой. Оролам. Кожа треснула и начала кровить. Кип тихо вскрикнул. Одна мысль о собственной боли вернула его взгляд к костру, к людям, которых он убил, и тем, которые еще не были мертвы, но скоро умрут. Сердце его одеревенело, он должен был бы чувствовать острее, но не мог. Однако, оглянувшись, он увидел, что между телами, осматривая их, идет молодой человек. Нет, юноша – ему не могло быть больше шестнадцати, несмотря на его роскошную одежду. Он снимал с рук белые перчатки из оленьей кожи. Большой крючковатый нос, светло-коричневая кожа, темные глаза, темные буйные волосы. Поверх белой рубашки его предплечья были затянуты в разноцветные наручи с пятью широкими цветными полосами на белом фоне. Плащ тоже был с этим узором, от черной полосы, казавшейся нечеткой – субкрасный? – через красный и оранжевый до желтого и зеленого. Синего и суперфиолетового не было. Не надо быть гением, чтобы догадаться, что это полихром.

Но не это привлекло внимание Кипа. Он узнал его – из тысяч людей в этом лагере и из всех извлекателей, которые здесь должны были быть. Он был в войске, уничтожившем Ректон. Он лично пытался убить Кипа на водяном рынке. Зимун, так называл его наставник. Сердце Кипа упало, как ребенок, прыгнувший в водопад.

Зимун надел зеленые очки.

– Привет, огненный друг, – сказал он. – Добро пожаловать на нашу войну. Полагаю, ты пришел, чтобы присоединиться к Свободным?

– Верно, – обрел голос Кип. Свободные?

Изумрудный дым потек в руки Зимуна.

– На всякий случай, – сказал он, – можешь убивать того, кого должен, – хотя владыка Омнихром предпочитает быть более разборчивым, – но уж если приходится, то прибирай за собой. – Он обвел руками сцену побоища, медленно, пригнув колени, создавая впечатление, что собирает энергию. Затем он сцепил руки, хрустнул ими, они вспыхнули. Чпок, чпок, чпок, чпок. Четыре луча зеленого люксина, каждый длиной в палец, полетели двумя залпами.

Почти одновременно вокруг костра с мокрым звуком лопнули четыре головы. Раненые. Их стоны тут же прекратились.

Кип вытаращил глаза.

Зимун был доволен собой. Он сложил свои зеленые очки и сунул их в карман.

Он выделывается. Бравирует, убивая людей.

Внезапно Зимун нахмурился, когда Кип шагнул к нему.

– Твое имя?

– Кип, – ответил Кип. Не успев подумать, что, наверное, глупо называться настоящим именем.

– Кип, у тебя зуб в голове.

А? Кип оскалил зубы и показал на них.

– Вообще-то все мои зубы в голове. – Делай вид, словно тебя не тянет блевануть, Кип. Прорвись.

– Да не твой зуб, – сказал Зимун. Он показал на собственную голову, словно в зеркале.

Кип пощупал – и да, в его голове торчал зуб. Что за хрень? Он выдернул его, скривился, по его лицу потекла кровь.

– Хммм, – сказал Зимун. – Давай-ка сначала отведем тебя к хирургам, пусть осмотрят тебя.

– Сначала? – спросил Кип.

– Конечно. Владыка Омнихром настаивает на встрече со всеми извлекателями. Даже с грязными.

Глава 71