Черная Призма

В окутавшей огромное войско темноте Лив шла между стоянками, все больше осознавая, что она одна, она женщина, и окружают ее грубые мужчины. Много грубых мужчин. Мужчин, которые слишком громко смеялись, слишком много пили от страха перед грядущей битвой. Ее тирейское происхождение делало ее в Хромерии изгоем, ее нарочито избегали, но здесь у нее такой защиты не было. Большинство мужчин смотрели на нее украдкой, так что если бы она не настолько осознавала свое одиночество и не желала, чтобы на нее не смотрели, она бы этого и не заметила. Другие же бросали настолько нагло, что она даже проверила вырез платья. Нет, все скромно.

Просто придурки, слишком давно не видевшие жен. Она умирала от голода, и хотя она не хотела останавливаться ни у одного из костров, только там можно было добыть еду, а главное, информацию. Лив выбрала костер, у которого вокруг котелка с варевом сгрудились добрые с виду крестьяне. Она, конечно, не могла рассмотреть всех прежде, чем вышла на свет, но у некоторых вид был добрый, и это было лучшее, что она могла сделать.

– Добрый вечер, – сказала она чуть веселее, чем чувствовала. – Я бы полданара отдала за еду. У вас лишней доли нет?

Восемь голов повернулись к ней. Заговорил пожилой мужчина:

– Жидковато варево-то, чтобы едой его считать. Кролик, пара клубней да ошметки свиной ноги на девять ртов. – Он скромно улыбнулся. – Но Мори нашла грейпфрутовое дерево, которое солдаты как-то упустили.

Лив, почувствовав себя увереннее, подошла. Мужчина уставился в ее глаза, заморгал и сказал:

– Если у вас проблема, вы хоть бы очки надели свои.

– Проблема? Почему вы так думаете? – спросила Лив. – И меня зовут Лив.

– Вы выглядите, как испуганный олень на водопое, вот почему. – Он протянул ей оловянную миску с варевом, в котором плавали несколько кусков чего-то. Отмахнулся от ее попытки заплатить. Она съела жидкий суп и маленький, недозрелый грейпфрут, который ей дали. Пока ела, она сидела и смотрела.

Через некоторое время люди вернулись к разговору о войне и погоде, о том, что в этом году не сеяли зерна и не обрезали цитрусовые деревья, поскольку если бы они лучше плодоносили, бандиты дольше ошивались бы у их деревни. Они не были плохими людьми. Напротив, они казались весьма достойными. У них были свои претензии к королю Гарадулу, и многие недобрым поминали «владыку Омнихрома», затем спохватывались, что тут извлекатель, однако приберегали свою ненависть для захватчиков.

Тонкости ротации правления Гарристоном ускользнули от них. Они не различали, какие чужаки получше, какие похуже. Они ненавидели их всех. Один несколько лет назад потерял дочь, когда через деревню проходил патруль – офицер просто взял и забрал ее. Потом он ездил в Гарристон, пытаясь ее найти, но не нашел. Другие шли отчасти за компанию, отчасти потому, что им больше ничего не оставалось, а захват города мог дать им пару монет, а еще потому, что они ненавидели чужаков.

Люди будут умирать и убивать из-за обид десятилетней давности, причиненных совсем другой страной.

Вразумлять их не было смысла, даже если бы Лив и хотела. Дураки, которые могли бы стать нам друзьями в другое время, говорил ее отец. Покончив с едой, она надела желтые очки, в благодарность за похлебку и грейпфрут начертала несколько люксиновых факелов, которые продержатся пару дней, спросила, где лагерь извлекателей, и пошла туда.

По пути никто ее не потревожил. Раз ее окликнул какой-то человек, но слова мгновенно застыли у него на губах, как только он увидел ее цветные очки – даже в темноте они почитали извлекателей.

Шатры извлекателей стояли в стороне от всех остальных – не потому, что их охраняли или за ними следили, просто никто не хотел становиться к ним близко. Лив сняла очки, но зажала их в руке на случай, если ее окликнут.

Она прошла мимо фургона, окруженного Зерцалами и выкрашенного в фиолетовый, – странно, но она не замедлила шаг, она шла целеустремленно, словно у нее было дело. Этому трюку она научилась в Хромерии. Будешь стоять без дела, какой-нибудь полноправный извлекатель припашет тебя. Будешь делать занятой вид, почти всегда сможешь увильнуть.

Она прошла мимо нескольких костров, у которых повара подавали извлекателям роскошный ужин, а многочисленные рабы подносили вино. Все извлекатели носили свои цвета на запястьях в виде лент или металлических наручей, или больших браслетов, как у некоторых женщин. Подолы их плащей также были оторочены соответствующим цветом. В остальном каждый одевался как хотел. Однако в целом эти извлекатели напоказ демонстрировали свои цвета, нашивая на одежду широкие полосы в отличие от Хромерии, где женщине было достаточно воткнуть в волосы зеленую шпильку, чтобы все поняли, что она зеленая.