Едва возвратившись из Киева, заместитель председателя Припятского горисполкома Александр Эсаулов получил новое задание: эвакуировать всех, госпитализированных в медсанчасть с радиоактивным поражением, – таких набралось уже больше сотни. Партийное начальство хотело, чтобы уже к полудню больные были в аэропорту Борисполь, откуда их, как и предыдущую партию, планировалось отправить в Москву. Это указание Эсаулов получил только около десяти утра, так что уложиться в назначенные сроки никак не мог. Только дорога до Киева занимала как минимум два часа, а надо было еще собрать людей и оформить документы. Все было готово только в полдень. На этот раз не было никакой возможности вывезти эвакуируемых тайком, и Эсаулов даже не пытался. Жены долго, со слезами и объятиями прощались с мужьями, но в конце концов Эсаулов рассадил людей по автобусам, и они тронулись в путь.
Проехав несколько километров, колонна внезапно остановилась в деревне Залесье: одному из больных срочно понадобилась медицинская помощь. Остальные вышли из автобусов размять ноги и покурить. Вдруг к автобусам с отчаянным криком бросилась женщина. Как выяснилось, это была мать парня из Залесья, ехавшего в одном из автобусов. Она узнала его и не смогла сдержать чувств. «Это ж надо! Такая вот стыковка, – вспоминал Эсаулов. – Откуда она появилась, я так и не понял». В его памяти навсегда осталось, как сын, успокаивая ее, повторял: «Мамо… мамо…» Автобусы еще какое-то время постояли и двинулись дальше. Эсаулова настолько измотали события последних суток, что, когда в кабинете начальника аэропорта Борисполь его попросили заплатить за две выпитые им чашки кофе из буфета, он не сразу понял, что от него хотят. «Я… словно из другого мира приехал», – вспоминал он.
Между двумя мирами, как выяснилось, выросла граница с пограничным контролем. Перед тем как выехать из Борисполя, Эсаулову и его водителям было велено вымыть автобусы и принять душ. Ни для кого уже не было секретом, что авария вызвала повышение уровня радиации. В обратный путь автобусы выехали около четырех часов дня 27 апреля. На подъезде к Припяти они увидели, как навстречу вереницей тянутся автобусы – их было более тысячи. Эвакуация всего города стала реальностью[216]
.В начале второго местное радио начало передавать объявление об эвакуации – оно звучало из громкоговорителей по всему городу. Спокойно-торжественный женский голос зачитывал его по-русски с сильным украинским акцентом: