Чернобыль: История ядерной катастрофы

Один и тот же текст с незначительными изменениями повторили четыре раза, но большинство жителей Припяти все еще не понимали, насколько все серьезно. «Представьте, – вспоминала секретарь горкома комсомола Анелия Перковская, – до эвакуации остается полтора часа. В кафе нашем детском, в большом торговом центре, полно родителей с детьми, едят мороженое. Выходной день, все хорошо, все спокойно». За тридцать шесть часов, прошедших после взрыва, власти не дали людям достоверной информации и фактически предоставили их самим себе. Никто не объяснил им, как защитить себя и детей. Уже утром 26 апреля радиация в городе достигла уровня, при котором по закону необходимо было оповестить население о радиационной опасности, но чиновники, как один, просто проигнорировали этот факт. А в довершение всего жителям города велели выйти на улицу с вещами как минимум за пятьдесят минут до подачи автобусов. И они, как сознательные граждане, в точности так и сделали[218].

Фильм, снятый 26 и 27 апреля, запечатлел свадьбу, которую играют в городе, зараженном радионуклидами. Молодые мужчины и женщины в летней одежде гуляют по улицам с детьми, играют в футбол, едят на открытом воздухе мороженое. Эти кадры кажутся невероятными в сочетании с другими, снятыми там же и тогда же: поливальные машины отмывают улицы, милиционеры и военные в защитном снаряжении патрулируют город на бронетранспортерах, люди ждут автобусов, чтобы навсегда покинуть свои дома. В какой-то момент в кадре возникает кукла в окне многоквартирного дома – она как будто ждет, что за ней вернутся. Подлинный смысл того, что мы видим, открывают белые пятна и вспышки на пленке: это отметины радиоактивных частиц, обжигающих кинопленку сквозь толстые линзы объектива[219].

Среди тысяч людей в тот день навсегда покидавших свои дома, была журналистка Любовь Ковалевская, незадолго до того опубликовавшая статью о нарушениях и браке при строительстве Чернобыльской АЭС. Накануне она почти всю ночь успокаивала престарелую мать, встревоженную слухами о скорой эвакуации. Теперь вся семья – сама Ковалевская, ее мать, дочь и племянница – была готова ехать. Было объявлено, что их вывозят из города всего на три дня. «У каждого подъезда уже стоят автобусы, – вспоминала Ковалевская. – Все одеты по-походному. Шутят. И все довольно тихо вокруг. У каждого автобуса – милиционер, проверяющий по списку жильцов, помогающий вносить вещи и, наверное, думающий в это время и о своей семье, с которой и повидаться-то не удалось за эти сутки… Автобус тронулся». Припятский кинооператор продолжал снимать из едущего автобуса. Снятые им кадры в последний раз запечатлели город, в котором еще живут люди. К половине пятого эвакуация была завершена[220].

Спеша отрапортовать о первом успехе, Щербина позвонил в Москву. «Николай Иванович, людей в Припяти нет. Бегают одни собаки», – доложил он председателю Совета министров Николаю Рыжкову. Домашних животных отъезжавшим взять с собой не дали – к ним в Советском Союзе относились без лишней сентиментальности. Несколько дней спустя милиция сформирует специальные отряды для отстрела бродячих собак. Но в Припяти остались не только собаки. В городе были оставлены около пяти тысяч работников атомной станции, которые должны были обеспечить остановку трех реакторов, продолжавших работу. Остались и влюбленные молодые пары, получившие в свое распоряжение опустевшие родительские квартиры. И наконец, никуда не поехали многие пенсионеры. Они не могли понять, зачем сниматься с места, если людей эвакуируют всего на три дня[221].

«Приходилось убеждать», – вспоминал министр внутренних дел Украины Иван Гладуш. В целом он был горд тем, как организованно его подчиненные провели эвакуацию. На следующий день Гладуш доложил ЦК Компартии Украины, что в общей сложности из Припяти вывезли 44 460 человек, которых затем разместили в сорока трех близлежащих населенных пунктах. «Развозили по селам, – рассказывал он. – Заняли клубы, школы, в квартиры к местным жителям селили. Все относились с пониманием». Валентину Брюханову, чей муж, директор Чернобыльской АЭС, остался в Припяти, эвакуировали вместе со всеми и поселили в одной из деревень. Через несколько дней корреспонденты киевской газеты встретили ее на ферме, где она работала дояркой[222].

Органы госбезопасности информировали партийное руководство Украины, что двадцать девять человек из примерно тысячи самостоятельно выехавших из Припяти в Черниговскую область госпитализированы с симптомами лучевой болезни. Исправно проводя «мероприятия по недопущению распространения панических слухов и тенденциозной информации», с распространением радиации КГБ справиться не мог. Эвакуированные на собственной коже, одежде и личных вещах разносили ее по местам временного расселения. Автобусы, вывозившие жителей Припяти, по окончании эвакуации вернулись в Киев и вышли на свои обычные маршруты, разнося радиоактивные частицы по всему двухмиллионному городу[223].

Глава 10 Укрощение реактора