Чернобыль: История ядерной катастрофы

В поселке Иванков в 50 километрах южнее Чернобыля, где расположился новый штаб комиссии, Легасов с Велиховым делили одну комнату – не разделяя при этом взглядов друг друга на сложившуюся ситуацию. Между коллегами шло напряженное соперничество. Будучи первым заместителем директора Института атомной энергии, химик Легасов стоял в административной иерархии на ступень выше Велихова, физика, специалиста по разработке термоядерных реакторов и одного из «обычных» заместителей директора того же института. При этом Велихов, который был всего на год старше Легасова, на семь лет раньше коллеги-соперника стал действительным членом Академии наук и с 1978 года занимал пост ее вице-президента. В 1979 году в честь Велихова был назван астероид, а 1985-м он удостоился высшей советской награды – звания Героя Социалистического Труда. Легасов такой награды не имел, но начальство, судя по всему, было без него как без рук. Сам Легасов полагал, что Силаеву он был нужен в качестве противовеса Велихову[312].

По словам Велихова, в Чернобыле он оказался на четвертый день после взрыва, причем почти случайно. На заседании под председательством Николая Рыжкова, где обсуждались меры по ликвидации последствий аварии, Велихов поделился рекомендацией своего приятеля – физика Фрэнка фон Хиппеля. Профессор Принстонского университета, фон Хиппель был председателем Федерации американских ученых, созданной в 1945 году участниками Манхэттенского проекта для поддержки борьбы за мир и ядерное разоружение. Узнав об аварии, фон Хиппель послал Велихову телеграмму, в которой посоветовал давать детям йодные таблетки. Телеграмму Велихов принес с собой. «Рыжков сказал, что там [в Чернобыле] все, кто были – Щербина, Легасов, получили дозу, поэтому надо их сменить», – вспоминал он. На смену тем, кто нуждался в передышке, и отправился Велихов[313].

В Чернобыле Велихов вел себя осторожно и старался не навязывать своего мнения в вопросах, в которых не разбирался досконально. Но как физик он все больше укреплялся во мнении, что реактор может проплавить бетонное основание, в результате чего радиоактивное топливо попадет в водоносный слой. Легасов считал такое развитие событий маловероятным. «Вероятность такого события представлялась чрезвычайно малой, – рассказывал он позднее. – Тем не менее Евгений Павлович настоял на том, чтобы нижний поддон фундаментной плиты реактора был сооружен». Велихов никогда публично не подвергал сомнению предложения Легасова. Но это делали другие. Так, Юлий Андреев, участник ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, вспоминал позже: «Легасов развил бурную деятельность по устройству сорбционных фильтров для очистки воды от радионуклидов, не догадавшись проверить, какая часть выброса растворима в воде. Это был мартышкин труд, следствие инженерной безграмотности. Если Велихов, может быть, и знал что-то о реакторах, то у Легасова знания в этой области были весьма незначительными»[314].

Оказавшись между двух огней, Иван Силаев решил одновременно следовать советам обоих ученых. Легасов получил добро на устройство фильтрующих сооружений, а Велихов организовал работы по заморозке грунта под реактором и заливке бетонной платформы. Объем работ был громадным. Вокруг реактора бурили скважины, которые заполняли жидким азотом, охлажденным до минус 120 градусов Цельсия. Согласно расчетам, чтобы держать грунт в замороженном состоянии и не давать реактору нагреваться, в скважины каждый день надо было закачивать по 25 тонн жидкого азота. Но это только в теории. Реактор же тем временем продолжал нагреваться и выбрасывать в атмосферу облака радионуклидов. 4 мая выброс составил почти 7 миллионов кюри. Ветры разнесли эту радиацию по всей Европе[315].

Вечером 6 мая министр здравоохранения Украины Анатолий Романенко наконец получил разрешение обратиться по телевидению к жителям Киева и соседних районов и рассказать об угрозах, связанных с повышенным уровнем радиации. Киевлян он заверил, что радиация в городе ниже опасного уровня, но при этом «в последнее время изменились направление и сила ветра, что привело к некоторому повышению уровня радиоактивного фона в городе и области». Затем Романенко дал рекомендации, как себя вести в связи с «некоторым повышением» радиации: «Минздрав республики считает целесообразным довести до сведения жителей Киева и области рекомендации, соблюдение которых позволит существенно снизить степень возможного воздействия радиоактивных веществ на организм. Необходимо ограничить по возможности время пребывания на открытой местности детей и беременных женщин. Прежде всего необходимо принять во внимание, что радиоактивные вещества преимущественно распространяются в виде аэрозолей, поэтому в помещениях целесообразно закрыть окна, форточки, исключить сквозняки…»[316]