Чернобыль: История ядерной катастрофы

Военных – в частности, призывников – начали привлекать для выполнения опасных работ уже на первых этапах советской атомной программы. После того как ученые, инженеры и квалифицированные рабочие получали максимальную допустимую дозу излучения, на самые опасные участки заступали военнослужащие. Специалисты были нужны для продолжения работы над программой, тогда как солдаты служили расходным материалом. Так как заключенным ГУЛАГа власти не доверяли, первыми «биороботами» стали именно солдаты. Причем чаще всего использовались призывники из Средней Азии – они почти не говорили по-русски и не понимали, насколько опасна работа на атомных объектах. Если для квалифицированного персонала максимальная допустимая доза облучения составляла 25 бэр, то военные работали до тех пор, пока не набирали 45 бэр, то есть почти в два раза больше[330].

Когда в сентябре 1957 года на химическом комбинате «Маяк», расположенном в закрытом городе Челябинск-40 на Южном Урале, взорвалась емкость с радиоактивными отходами, радиоактивным выбросом накрыло близлежащую воинскую часть. Солдаты, таким образом, оказались в числе первых жертв и первых ликвидаторов первой в Советском Союзе крупномасштабной ядерной катастрофы. Их отправляли на самые опасные участки работ по уборке радиоактивного мусора. Кто-то отказывался идти, но большинство исправно выполняло приказы. В Челябинске-40 советские власти получили первый опыт – как ликвидации последствий ядерной аварии, так и использования военных для дезактивации зараженной местности[331].

Чернобыльская катастрофа далеко превзошла своим масштабом все предшествовавшие аварии на советских ядерных объектах; никто не предполагал, что подобное может произойти. Поэтому очень скоро обнаружилась нехватка химических войск, обученных работам по дезактивации зараженных радиацией объектов. Чтобы ее восполнить, власти пошли на беспрецедентный шаг – призыв на службу резервистов. Только так можно было мобилизовать огромное количество людей, получивших в свое время воинскую специальность. В конце мая ЦК КПСС и Совет министров постановили: «Учитывая большие масштабы дезактивационных работ, ускорить развертывание соответствующих частей и подразделений, призвать из запаса на специальные учебные сборы сроком до 6 месяцев необходимое количество военнообязанных». Каким именно окажется это «необходимое количество», не знал никто. Но теперь известно, что с 1986 по 1989 год в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС приняло участие почти 340 000 военнослужащих. Каждый второй ликвидатор был кадровым военным, призывником или резервистом[332].

Первые резервисты начали прибывать в Чернобыльскую зону уже в мае 1986 года. На тот момент еще не существовало закона, который регламентировал бы использование призванных из запаса военнослужащих для борьбы с последствиями техногенных катастроф – он был принят только на следующий год и разрешал призывать резервистов на срок не более двух месяцев. Но, как известно, Советский Союз никогда не был правовым государством. Людей призывали из запаса и отправляли в Чернобыль приказами военных комиссаров, причем некоторые военкомы обещали резервистам денежное довольствие в пять раз выше их гражданских зарплат и всякие блага для них и их семей исключительно по собственной инициативе, никак не санкционированной государством. У военкомов был план призыва, и они обязаны были его выполнять. Кого-то из резервистов забирали прямо с рабочего места, не дав попрощаться с родными и близкими. Как и в ситуации призыва военного времени, одни изо всех сил старались избежать мобилизации, тогда как другие, повинуясь чувству долга, добровольно вступали в ряды ликвидаторов.

Дезактивация Чернобыльской зоны была поручена военным, и они с честью выполнили эту задачу. «На плечи армии были возложены работы и на самой станции и в тридцатикилометровой зоне по дезактивации деревень, поселков и дорог. Они провели колоссальную работу», – вспоминает Легасов. Военные вертолеты распыляли с воздуха дезактивационную жидкость. На земле химические войска отмывали постройки, поверхность почвы и растительность специальным дезактивационным раствором. Инженерные войска сносили здания и сооружения и захоранивали их, так же как и не подлежащую дезактивации технику. Один из самых известных захороненных военными объектов – так называемый Рыжий лес, участок соснового леса площадью около 4500 гектаров, порыжевший под воздействием радиоактивного выброса из разрушенного реактора. Работы по дезактивации зачастую были связаны с тяжелыми испытаниями, причем не только физическими – можно представить, что чувствовали молодые солдаты, когда сносили бульдозерами оставленные жителями деревни.