– Позвольте сначала изложить вам всю теорию. На самом деле достаточно хорошо известную. Но на практике ее до сих пор не применяли, частично из-за безынициативности и личной заинтересованности в уже существующем оборудовании, частично из-за неудобства, так как все сообщения должны быть записаны перед осуществлением радиопередачи.
Кингсли поудобнее расположился в своем кресле.
– Вы, конечно, знаете, что вместо беспрерывной передачи радиоволн, как это бывает, волны можно передавать отдельными импульсами. Давайте представим себе, что мы можем использовать три типа импульсов: короткие, средние и длинные. На практике это будет означать, что длинные импульсы по своей продолжительности окажутся где-то в два раза длиннее коротких, а средние – в полтора. Имея радиопередатчик, работающий в диапазоне от семи до десяти метров – это стандартный диапазон для передачи сообщений на большие расстояния – и при обычной полосе частот, мы сможем передавать около десяти тысяч импульсов в секунду. Три вида импульсов могут чередоваться в любом установленном порядке – среди всех этих десяти тысяч в секунду. Теперь представим, что мы будем использовать средние импульсы для обозначения конца букв, слов или предложений. Один средний импульс обозначает конец буквы, два средних импульса, следующих один за другим, оповещают о конце слова, а три подряд – о конце предложения. Тогда как длинные и короткие будут передавать буквы. К примеру, представьте, что мы решим воспользоваться азбукой Морзе. Тогда в среднем для обозначения каждой буквы потребуется три импульса. Если предположить, что в каждом слове в среднем по пять букв, то на каждое слово будет приходиться по пятнадцать длинных и коротких импульсов. Или если средние импульсы также будут включены для обозначения букв, то на каждое слово уже нужно будет двадцать импульсов. Таким образом, при частоте десять тысяч импульсов в секунду, передача будет осуществляться где-то со скоростью пятьсот слов в секунду, в то время как скорость обычной радиопередачи – меньше трех слов в секунду. Так нам удастся увеличить ее в сотни раз.
– Пятьсот слов в секунду. Ну и скорость!
– На самом деле полосу частот, возможно, удастся расширить, так что мы сможем отправлять миллионы импульсов в секунду. Мы предполагаем, что можно передавать и сто тысяч слов в секунду. Ограничения связаны со сжатием и последующим расширением сообщений. Очевидно, что никто не способен говорить со скоростью сто тысяч слов в секунду, даже, слава богу, политики. Поэтому сообщения придется записывать на магнитные ленты. Затем ленты будут сканироваться на высокой скорости. Однако скорость сканирования ограничена возможностями современного оборудования.
– Но нет ли здесь какой-то серьезной загвоздки? Что мешало правительствам разных стран создать подобное оборудование?
– Глупость и инертность. Как обычно, все начинают шевелиться, только когда наступает кризис. Больше всего я боюсь, что политики из-за своей медлительности не обзаведутся даже одним комплектом из передающего и принимающего устройств, не говоря уж о полноценном комплекте оборудования. Мы давим на них, насколько это в наших силах. Например, отказались передавать информацию любыми способами, кроме радиосвязи. С другой стороны, вся ионосфера может измениться, и придется использовать только волны короткого диапазона. Мы готовимся к передаче сантиметровых волн. И постоянно предупреждаем их об этом, но они чертовски заторможены: медленно действуют и еще медленнее соображают.
– Между прочим, а кто всем этим занимается?
– Радиоастрономы. Вы, возможно, знаете, что все эти ребята из Манчестера, Кембриджа и Сиднея перебрались к нам. Их оказалось так много, что они начали наступать друг другу на пятки. И продолжалось так до тех пор, пока нас тут не заперли. Все эти дурачки, конечно, рассердились – как будто с самого начала не было ясно, что нас изолируют. Затем я с присущим мне тактом объяснил, что злость не поможет и самое очевидное решение – постараться заткнуть политиков за пояс, а для этого нужно перенастроить некоторое оборудование для радиоастрономических исследований и превратить его в средство связи. Разумеется, после этого выяснилось, что у нас намного больше электронного оборудования, чем того требовалось для радиоастрономов. Так вскоре в нашем распоряжении появилась целая армия инженеров связи, которая тут же приступила к работе. При желании мы уже можем обогнать по объемам информации Би-би-си.
– Знаете, Кингсли, ваш рассказ про импульсы ошеломил меня. В голове не укладывается, что наша система радиовещания выдавливает из себя по два-три слова в секунду, тогда как можно пересылать пятьсот!