Черные костюмы

Старуха пляшет в варьете
Ребенок плачет в доме
Фратерните, эгалите

Какие короли

Ныне

Эти лозунги устарели

Ничего, кроме

Встречи в полной темноте
В госпитальном броме

Боже, Боже,

Куда опускаться ниже
Кому запрещать: я тебя ненавижу

Кого прощать

Как мне жить
Убери от меня эти рожи

Короче, шестой Псалом

В небо брошенное семя

Ослепило и погасло
В августе

Мы оставлены теми,

Кто искал смысла,
Кто успел смыться,

Выспаться,

Выкресты

Я смотрю на крест-накрест

Закрепленные окна
Ленинградской блокады.

То ли стекла дрожали,

То ли вы защитили.
Что и так не держали

То ли белые пули

То ли черные лодки
Через Волгу

Умерли, уснули

К чему вы плыли?

К дальнему острову?
К русским берегам утопии?
К обетованному ужасу?
Мой дед вышел живым
живой
Из той мясорубки
На воде

Ему было надо,

Возможно, встретиться со мной
В шестьдесят втором
В маленьком русском поселке

И отдать мне свою любовь

Лучше которой
Нет на земле

И ее призраки

Я пыталась распознать
В мире живых

И я ее нашла/искала

Возможно, как обсессию,
Ваше величество,
Виктор Иванович,
Александр Яковлевич,
А больше уже не будет

Далее перечисляется донжуанский список

Провинциальной маркизы де Мертей

Живые и мертвые

Уравновешивается

Списком на исповеди
Некоторая расхлябанность и растерянность

Белиссимо, кричит audience

(Любила в юности быстроживущих

Умирающих молодыми
Настоящих пассионариев
Гладиаторов Третьего Рима
Алкоголиков, антисоветчиков)

И я ее страшилась

Но все равно шла, ходила
Как в разведку за языком

У вечного огня

Стояла, толстик, в пионерской форме

Но ты не забывай меня

В своей загробной норме

2