Черный Арагац

— Но почему же тогда его не сослали на каторгу или на вечную ссылку в Сибирь, как Серно-Соловьевича?

— Упомянутый вами революционер умер по дороге в ссылку ещё раньше — 10 февраля 1866 года. А что касается Налбандяна, то он занял очень продуманную позицию на допросах в Сенатской следственной комиссии. Мол, да, встречался с Герценом, Огарёвым и Бакуниным, как и с другими соотечественниками в лондонских портерных, но антиправительственных разговоров не вёл и свидетелем их не являлся… Ему не столько поверили, сколько пожалели из-за чахотки. Ведь к тому времени один из подсудимых — чиновник особых поручений надворный советник маркиз де Траверсе — уже сошёл с ума и вскоре скончался. Умер, не дождавшись конца процесса, и другой заговорщик — коллежский регистратор Ничипоренко. Словом, третья смерть была не нужна. Однако мы бы и не вспомнили о «Деле 32-х», если бы месяц назад не вскрылись новые обстоятельства и от заграничной агентуры не поступили весьма интересные сведения…

В этот момент раздался стук в дверь, и в кабинет вошёл адъютант с подносом, заставленным чайными атрибутами.

Столичный гость замолчал, а потом с удовольствием пил крепкий китайский чай, о чём-то размышляя. Когда стакан опустел, он вытер губы платком и продолжил:

— Давайте всё-таки вернёмся в 1859 год, когда господин Налбандян впервые написал в журнале «Северное сияние» сенсационную статью и опубликовал копии документов, взволновавших каждого жителя Нахичевани-на-Дону. Речь шла о завещаниях нескольких богатых армянских купцов, живших в Калькутте в конце XVIII века. Это были уроженцы древнего города Нахичевана, раскинувшегося в Армении на берегах Аракса. Судьба занесла их в Индию, где им удалось разбогатеть. Узнав о том, что Екатерина II разрешила тысячам армянских семей переселиться из Крыма, находящегося под властью хана Шахин-Гирея, на берега Дона, они были так взволнованны, что решили не только завещать свои состояния вновь образованному городу Нор-Нахичевану, но и собрали значительные средства для их передачи донским армянам. Самым большим завещателем был Масех Бабаджанян — владелец порта в Калькутте, хозяин складов, гостиниц, торговых лавок и базаров. Он разделил всё своё имущество на шестнадцать частей. Ровно половину из них купец завещал непосредственно городу Нор-Нахичевану: две доли следовало отдать школе, две — детскому приюту, две — дому для содержания нищих и две — больнице. По приблизительным подсчётам, нахичеванцам причиталось сто тысяч рупий, или шестьсот двадцать пять тысяч золотых рублей. Огромные деньги! Завещатель давно умер, но его посмертная воля не была исполнена, несмотря на то что нахичеванцы отослали в Калькутту письмо, выразив в нём готовность принять деньги. Это послание осталось без ответа. Теперь же Налбандян изъявил желание самолично отправиться в Индию и решить вопрос с наследством. Городской голова Нахичевани-на-Дону Карапет Айрапетян выделил деньги своему старому другу на поездку в Индию. Получив немалые средства, тот отправился не в Калькутту, а в Эчмиадзин, чтобы католикос Маттеос утвердил его полномочия, выданные магистратом Нахичевани. Затем его путь лежал в Тифлис, Поти и Константинополь. Именно с этого города он начал осуществлять план по организации революционных ячеек, призванных не только бороться за создание независимого армянского государства, но и готовить крестьянскую революцию в России. Целый месяц он проводит в Турции, а затем вместо поездки в Индию путешествует по Европе: Неаполь, Генуя, Турин, Париж и Лондон. В английской столице он первым делом знакомится с государственными преступниками — Герценом и Огарёвым, а также с их окружением. Визитёр поведал новым друзьям о своих намерениях поднять армянское население в Западной Армении, находящихся под гнётом Османской империи, против турок. На первом этапе это движение должно было проходить под флагом присоединения к России. А в случае успеха, уже на втором этапе, следовало перейти к подготовке крестьянской революции в России. Да, он искал поддержки у власти. Находясь в Константинополе, он даже посетил русского посланника, заверив, что, защищая армян, ведёт тайную борьбу не только против Турции, вечно поддерживаемой Европой, но и против стремления Ватикана убедить армян принять католичество. Он передал дипломату письменные соображения. И тот ему поверил и даже отослал депешу на Певческий мост[50]. Я представляю, как хохотали Герцен, Огарёв и Бакунин, когда Налбандян им об этом поведал.

— Простите, Фёдор Васильевич, но ведь он не был в Западной Армении?

— По нашим сведениям, Налбандян встречался с предводителями зейтунцев[51] в Константинополе, пообещав им солидные деньги для формирования вооружённых отрядов. Ведь в тот 1860 год турки попытались вновь захватить Зейтун[52] и пришли с отрядом в пятнадцать тысяч человек, но потерпели поражение и отступили. Горские армяне праздновали победу.

— А деньги… откуда у него деньги?