Черный Арагац

— Теперь, как вы понимаете, и письмо Софии, адресованное мне, лишь подтверждает мою невиновность, а не наоборот. А что касается мужа убиенной — действительного статского советника Миловзорова — что ж, я готов с ним встретиться и напомнить ему его издевательства над молодой женой, которую четыре года тому назад обманул опекун и принудил к браку со стариком. Если бы не его патологическая ревность, Софья не сбежала бы из Екатеринодара и сейчас была бы жива. Стало быть, и в его действиях есть частичка вины в её смерти, — изрёк студент и затушил папиросу.

— А вы чертовски хорошо излагаете! — повеселев, сказал чиновник. — Вам бы в судебные следователи податься. Не думали об этом?

— Нет уж, я мир хочу посмотреть, а не за преступниками гоняться, хотя преклоняюсь перед теми, кто выводит злодеев на чистую воду правосудия.

— Что ж, спасибо на добром слове.

— Как скоро пройдёт опознание с участием носильщика?

— Думаю, через полчаса. Но я попрошу вас изложить письменно и подробно всё, что касается разговора об алмазе, свидетелем которого явилась София. Я обязан передать копии материалов в жандармское отделение города… Вот вам бумага, перо, копирка. Чернильница у нас будет одна, но вы подсаживайтесь поближе, напротив меня. Как-нибудь поместимся. А я пока протокол допроса свидетеля заполню. Хорошо?

Клим кивнул, и два металлических пера заскрипели по белым, пока ещё девственно чистым листам бумаги, заполняя их словами и поступками людей, принёсших в донской город смерть.

Когда Ардашев поставил последнюю точку в показаниях, раздался стук в дверь и появился уже знакомый помощник пристава первой части. Подозрительно глядя на спокойное лицо студента, коротышка что-то прошептал следователю.

— Клим Пантелеевич, — выговорил Валенкамп, — соблаговолите пройти в соседнюю камеру и занять место на лавке среди статистов. Носильщик уже здесь, и мы проведём опознание.

Подозреваемый безропотно проследовал за полицейским.

В комнате у стены на венских стульях сидели два человека. Они были приблизительно того же возраста и телосложения, что и Ардашев, но их одежда — простые штаны, рубахи-косоворотки навыпуск, подпоясанные тонкими ремешками и потёртые парусиновые штиблеты — сильно контрастировали с облачением Ардашева (тёмно-синим костюмом-тройкой, белоснежной сорочкой со стоячим воротником, чёрным галстуком и чёрными туфлями английского фасона). В руках у него он держал шляпу.

— Смею заметить, господа, — сказал Ардашев, — с такими статистами опознание будет проведено с нарушением закона.

— Это почему? — недовольно осклабился полицейский.

— Закон гласит, что статисты должны быть не только по возрасту, но и по облачению схожи с опознаваемым лицом. Я точно не знаю, как выглядел убийца Софии Миловзоровой, но с чужих слов могу предположить, что он имел похожую на мою одежду и вряд ли ходил, как офеня.

— Чего он тут разглагольствует? — возмутился полицейский. — Я приглашаю опознающего? Начинаем?

— Предупреждаю, — заявил Клим, — все нарушения будут отражены мною в протоколе опознания.

Судебный следователь пожал плечами и, глядя на Симбирцева, сказал:

— Осип Яковлевич, согласитесь, но господин Ардашев прав. Ничего не попишешь. Приведите ещё одного статиста, хотя бы приблизительно одетого, как опознаваемый и, естественно, того же возраста и телосложения.

— Да где ж я такого отыщу? — переминаясь с ноги на ногу, промямлил помощник пристава.

— Помилуйте, голубчик, — пожал плечами Валенкамп, — это ваша обязанность — обеспечить проведение следственного действия. Так что потрудитесь поискать.

Понурив голову, Симбирцев шагнул к двери.

— Выход есть, — воскликнул Клим, и полицейский дёрнулся, точно получил удар по спине шамберьером[78].

— И какой же? — осведомился судебный следователь.

— А пусть господин Симбирцев отдаст свою одежду вот этому статисту в синей рубахе. Они одной комплекции. И тогда всё будет по-честному: мой и его костюм почти одного покроя и цвета, у меня шляпа, у господина полицейского без чина — котелок. В таком случае мы можем провести опознание прямо сейчас, — с ядовитой ухмылкой выговорил студент.

— Ну уж нет! — мотнул головой помощник пристава. — А вдруг у него вши, чесотка или лишай? А я ему дам свою сорочку? Я не согласен.

— Нет так нет, — дёрнул бровями следователь. — Тогда ищите ему замену.

Симбирцев задумался на минуту, а потом махнул рукой и сказал:

— Так и быть. Чего не сделаешь ради службы. — Он посмотрел на парня и добавил: — Давай переодеваться будем.

— Как прикажете, — пожал плечами тот и демонстративно почесал грудь, ногу и руку.

— Я тебе покривляюсь, шут гороховый! — пригрозил полицейский под сдавленный смех второго статиста.

Надо признать, что облачённый в простую одежду Симбирцев напоминал базарного воришку, промышлявшего кражами овощей и фруктов с торговых рядов. Ардашев рассматривал его с издевательской улыбкой. Вдоволь насладившись неказистым видом полицейского, он у него спросил: