Черный Арагац

— Сегодня утром в полиции раздался анонимный телефонный звонок, как позже выяснилось, совершённый из автомата в зале Главного почтамта Ростова. Телефонировавший сообщил, что столкнувший сегодня с перрона даму убийца — это не кто иной, как постоялец двадцать шестого нумера гостиницы «Гранд-отель» Клим Пантелеевич Ардашев, который несколько часов назад проник в комнату, где проживала покойная, по адресу: Темерницкая, 29, квартира нумер три «А» и украл чемодан с её вещами. Самое удивительное, что посланный мною помощник пристава, опросив портье гостиницы «Гранд-отель», подтвердил слова анонима. Он засвидетельствовал, что вы сами сообщили о принадлежности чемодана госпоже Миловзоровой. Пока вы были у цирюльника, ваш нумер вскрыли, и в нём оказался чемодан с исключительно дамским содержимым. Его доставят сюда с минуты на минуту. И это ещё не всё. Околоточный надзиратель опросил соседей покойной. Один из них, услышав стук каблуков по лестнице, выглянул в открытое окно и увидел вас, спускающимся с чемоданом из комнаты теперь уже покойной квартирантки. Свидетеля тоже скоро привезут на ваше опознание. Кроме того, состоится и следственное действие с участием носильщика, запомнившего человека, толкнувшего на рельсы потерпевшую. По его словам, это был хорошо одетый барин. — Следователь повернулся и, глядя в лицо Климу, продолжил: — И это опять-таки ещё не все плохие для вас новости. В сумочке погибшей найдено адресованное вам письмо. Она не успела его отправить. В нём всего одна строка: «Клим, прости, я боюсь и потому убежала от тебя». Надо же, как вы её запугали!.. Думаете, теперь всё? И снова — нет! Полиция установила личность покойной. Выяснилось, что она — супруга председателя Екатеринодарского окружного суда, действительного статского советника Миловзорова. Мы отбили ему телеграмму и получили ответную, что он сегодня выезжает в Ростов… Вы же видите, что звёзды сошлись против вас и вам не отвертеться. Ни один адвокат вам не поможет, и даже Плевако не взялся бы за вашу защиту ни за какие гонорары, потому что вердикт присяжных известен заранее: виновен. Приговор будет самый строгий, какой только предусмотрен статьей о предумышленном смертоубийстве. Уж поверьте, муж покойной приложит к этому руку. Эх, Клим Пантелеевич, зачем вы сгубили свою молодую жизнь? Как вы решились на смертный грех? Почему? Из-за ревности? Обидела она вас? Так расстались бы и всё! Убивать-то зачем? — Валенкамп развёл руки в стороны. — Я не понимаю. Хоть застрелите меня, не понимаю.

— Закурить позволите, Александр Иванович?

— Да курите, чего уж там! — махнул рукой тот и добавил: — Если бы только это вам помогло, я бы и сам выкурил сразу всю пачку. И хоть жалко мне вас, но смерть этой дамы я вам простить не могу. Когда я смотрю на эту шляпку с искусственными маргаритками, у меня комок к горлу подкатывает.

— Я совершенно невиновен в убийстве Софии. И я легко могу вам это доказать.

— У вас есть alibi?

— Сколько угодно. — Ардашев выпустил длинную струйку сизого дыма и продолжил: — С Софией Миловзоровой я познакомился в прошлом году в Ставрополе. Сбежав от мужа, она присвоила себе документы умершей в поезде попутчицы Анны Бесединой. Я этот обман раскрыл, после чего София отослала документы по месту нахождения морга, где находилось тело Анны, и её родственники смогли похоронить покойницу. Не перенеся позора, София покинула Ставрополь. Вчера утром я случайно прочитал в местной прессе, что некая дама ищет место экономки, приказчицы или компаньонки. Там был указан адрес и уточнение: спросить Софию, а из всей фамилии были даны только три слога через дефис: Милов-ву. Я предположил, что это могла быть как раз София Миловзорова. Тотчас поехал по этому адресу и не ошибся. Не скрою, что у нас были некоторые романтические отношения в прошлом, и я, втайне надеясь их возобновить, предложил посидеть в кафе, но София выбрала кондитерскую Филиппова на Большой Садовой. Так вот там я заказал немало разного десерта и позже, уходя, оставил официанту — рыжему и конопатому парню — рубль. И он наверняка меня вспомнит. Возможно, он увидел, как мы уходили вместе. Я дал Софии сто рублей — купюра была совсем новая, хрустящая — и дополнительно нанял ей извозчика. Она должна была ждать меня в вестибуле моей гостиницы, провести со мной ночь, а утром бежать из города. Я же, получив ключ от её комнаты, направился на Темерницкую, 29, чтобы собрать её вещи и вернуться к ней. Меня ждал романтический вечер. Но, когда я приехал, её не было. Тогда я отнёс чемодан в свой нумер, предупредил портье о том, что если появится госпожа Миловзорова, то он должен провести её ко мне. Но она так и не появилась. Я просидел в ресторане с престидижитатором Тарасовым. Мы изрядно набрались, и я поднялся в комнату.

— Тарасов — это тот, который в театре Асмолова выступает?

— Да, он самый.

— Я так и не понял из вашего рассказа, почему она собралась бежать из города?