Черный Арагац

Звезда, прости, пора мне спать,
Но жаль расстаться мне с тобою;
С тобою я привык мечтать, —
Ведь я живу одной мечтою.

А ты, прелестная звезда,

Порою ярко так сияешь
И сердцу бедному тогда
О лучших днях напоминаешь.

Туда, где ярко светишь ты,

Стремятся все мои желанья,
Там сбудутся мои мечты;
Звезда, прости — и до свиданья…

Отставной чиновник, чтобы не упасть, обнял шершавый ствол тополя и подумал: «Хорошо, хоть я ему не проболтался, священнику какого храма был передан «Чёрный Арагац». В Нахичевани семь церквей, не считая монастыря Сурб-Хач. Устанет искать». Он улыбнулся, мысленно похвалив себя за сдержанность, и воззрился на небо. Звёзды, как светлячки, мигали в тёмном и бесконечном пространстве. Полная луна плыла среди облаков, то скрываясь в них, то появляясь вновь, будто боязливо выглядывала, из-за ширмы.

От реки несло прохладой, и в камышах Темерника кричала выпь. На соседней улице лаяли собаки, и во дворе гоготали, потревоженные кем-то гуси.

Сзади послышались шаги. Он повернулся. Из мрака приближалось тёмное пятно, в нём читался человеческий силуэт.

III

Два господина средних лет — один в костюме и галстуке, другой в лёгкой домашней рубахе навыпуск и в простых штанах — сидели на веранде дома в Нахичевани, пили кофе из инжира[72] и курили. День только начался. Они вели речь на армянском, и размеренная, с виду непринуждённая беседа длилась уже несколько минут.

— Позвольте узнать, а что же сказал вам священник?

— Сначала он мне не поверил, подумал, что я провокатор. Но мне удалось убедить его, что я выполняю поручение наших братьев из Киликии. Он долго выспрашивал меня о Зейтуне. Всё выяснял, где какие улицы находятся, лавки и церкви, — пояснил гость, разглядывая дымящуюся папиросу.

— Не сомневаюсь, что вы с честью выдержали экзамен.

— Я ведь там родился. Потом перебрался в Эриванскую губернию. Но я вновь побывал в моём родном городе ещё до пожара. Как выяснилось, святой отец тоже там гостил. Знаете, ему близки идеи равенства, но он не поддерживает продолжение восстания против русского царя. Считает, что русские много сделали для нашего народа и выступать против России — предательство.

— Как же он не понимает, что мы вовсе не против русских, а против самодержавия. Армения должна наконец обрести собственное независимое государство, а не ютиться на чужих землях. С XI века мы боремся с врагами и если отвоёвывали свою территорию, то, к сожалению, ненадолго. Они шли на нас полчищами, как тараканы. Миллионы соотечественников за эти века отправились в изгнание по всему миру. Кто только не захватывал нас! Византия, турки-сельджуки, монголы, туркмены… Да, киликийское Армянское царство на берегах Средиземного моря просуществовало почти триста лет, но даже в это золотое время дружбы с крестоносцами его народ был вынужден постоянно отстаивать свою независимость.

— Но в XV веке и туда пришли мамлюки[73] и всё разорили, — проронил гость, щёлкнул крышкой карманных часов и сказал: — Простите, что перебиваю вас, но у нас мало времени. Давайте я закончу краткий пересказ нашей встречи. Для вас это важно.

— Да-да, конечно, простите.

— Святой отец спросил у меня, кто на сегодняшний день является нашим духовным наставником. Я пояснил, что это Мкртич Хримян.

— Какова же была его реакция?

— Услышав его имя, он склонил в почтении голову и сказал, что теперь я развеял почти все сомнения, потому что, как известно, бывший почтенный патриарх армян Константинополя, прелат[74] Вана[75] и, скорее всего, будущий католикос не мыслит освобождение армянского народа от турецкого ига без союза с Россией. Кроме того, ему известно, что архиепископ встречался с Микаэлом Налбандяном в Эчмиадзине в 1860 году. Он сказал, что отец Хримян, тогда ещё сорокалетний монах, открывший в Константинополе вольную типографию и печатавший журнал «Арцив Васпуракани»[76], будучи старше Микаэла на девять лет, был для последнего примером.

— Несомненно! Он основал две тайные организации и призывал готовиться к вооружённой борьбе. — Хозяин дома погладил чёрные как смоль усы и спросил: — Однако вы сказали, что «почти» развеяли сомнения святого отца. Значит ли это, что он не согласился отдать нам бриллиант?

— На мой вопрос, у кого находится «Чёрный Арагац», он не ответил. Он вообще избегал таких слов, как «камень», «бриллиант», «алмаз» или «Чёрный Арагац». Он сказал, что мы вернёмся к этому разговору только тогда, когда я предъявлю ему письмо духовного наставника зейтунцев — архиепископа отца Хримяна — с просьбой о передачи мне, как он выразился, «желанного предмета для покупки вооружения».

— И что же теперь делать? — откинувшись на спинку стула, озадачился хозяин.