Черный Арагац

— Сегодня вечером, как обычно, из Таганрога в Константинополь отходят грузовые суда. Думаю, вам не стоит терять время. Садитесь на паровой катер и — в Таганрог. Я прочёл в одной из газет, что из Ростова ежедневно уходят небольшие пароходы в Таганрог, Мариуполь и Керчь. Думаю, вам лучше меня это известно. Отправляйтесь потом в Константинополь. Архиепископ сейчас там и готовит подачу протеста от имени армянского Национального собрания турецкому правительству после событий в Эрзеруме[77]. Встретитесь с ним. Объясните ситуацию. Он напишет письмо, и вы вернётесь. Мне останется лишь поменять его послание на «Чёрный Арагац» у архимандрита и уехать к нашим товарищам в Зейтун. Французские винтовки и патроны давно ждут нас на персидских складах.

— То есть как? Ехать прямо сейчас?

— Именно. Не стоит терять время. Тем более что у нас могут возникнуть неприятности. По словам священника, к нему уже приходил некий эмиссар из Зейтуна и член партии «Гнчак».

— Как? Кто бы это мог быть?

— Вот те на! А вы не догадываетесь?

— Нет.

— Это же подсадная жандармская утка. Он выдавал себя за черкесского армянина, хотя, вероятно, им и является. Жандармы хотят опередить нас. Но я сомневаюсь, что они знают, у кого точно находится алмаз. Если бы ведали, он уже был бы в их руках. А сейчас они пытаются стрелять вслепую, надеясь случайно угодить в цель.

— Послушайте, но это значит, что им известно не только о вашем приезде, но и о его цели?

— Несомненно. Подозреваю, что среди членов совета нашей партии завёлся их осведомитель. Мы займёмся его поиском, но только после моего успешного возвращения.

— Это плохо, — потушив в пепельнице папиросу, затряс головой хозяин. — Он ведь и меня может выдать? А у меня семья, в отличие от вас. Думаете, я могу всё бросить и прямо сейчас уехать в Константинополь?

— Вы боитесь?

— Нет, я просто трезво смотрю на вещи.

— Жандармы предполагают, что в городе находится эмиссар партии «Гнчак» и зейтунцев, но они не знают, кто это конкретно, и потому суются в разные места, надеясь вызнать, у кого находится чёрный бриллиант.

— А что, если они установили слежку за священником? — вопросил хозяин дрожащим голосом. — И уже заметили вас? И теперь шпики, идя по пятам за вами, дошли и до моего дома? А?

— Во-первых, я убедился в том, что за мной не было хвоста, а во-вторых, перестаньте паниковать!.. И вообще, вам пора собираться в поездку. У вас от силы два-три дня, не больше. Возвращайтесь сразу, как получите письмо. Я буду вас ждать. Надеюсь, вы знаете, где искать архиепископа?

— В патриаршей резиденции армян Константинополя.

— Тогда желаю удачи!

— Благодарю!

Собеседники расстались. Гость вышел на улицу и, выкидывая вперёд трость, неторопливо двинулся верх. Он заметил, что во всех армянских домах имелись ворота, отдельный парадный вход и обязательно просторная деревянная веранда. В окнах были вставлены деревянные решётки, не позволявшие зреть с улицы, что творится внутри, зато хозяева могли свободно рассматривать прохожих. Из пекарен доносился запах свежеиспечённого лаваша.

Поймав свободного извозчика, господин уселся в коляску и принялся рассматривать Нахичевань с широкими и прямыми улицами, с одноэтажными и двухэтажными кирпичными зданиями. Купеческие особняки выдавали себя сразу и размерами, и богатством отделки. Но это был не Ростов с его каменными монстрами на Большой Садовой или Таганрогском проспекте. Вдоль тротуаров, точно линейные на плацу, на одинаковом расстоянии друг от друга стояли керосиновые, а не газовые, как у соседей, фонари. Бросалась в глаза исключительная, почти европейская чистота мощённых камнем улиц, полное отсутствие беспризорных детей, нищих или пьяных. Среди прохожих попадались и русские, и евреи, выбравшие донскую землю своим пристанищем. Город казался умиротворённым и уютным, с полным отсутствием суеты, окриков ломовиков и свистковой трели дежурных городовых на перекрёстках. Зелёная листва лип, клёнов и тополей, слегка шумевшая на ветру, укрывала ветвистыми кронами от августовского солнца и людей, и дома, и уличных кошек, лежащих в прохладной тени.

Конно-железная дорога заявляла о себе звоном колокольчика и окриком кондуктора, бранившего мальчишек, пытавшихся тайком проехать бесплатно на задке вагона. Казённые здания на 1-й Соборной, как и положено присутственным местам, кичились колоннами, хвастались навесными балконами и гордились большими въездными арками. Нор-Нахичеван, основанный армянскими переселенцами из Крыма в трудном, но уже таком далёком 1779 году, теперь жил размеренной и счастливой жизнью донского купеческого города.

Глава 13 Беда

Ардашев проснулся рано от звуков рожка. Это трубил керосинщик с большой железной бочкой, толкавший её впереди себя. Клим спустился вниз к цирюльнику на первый этаж гостиницы.