Черный Арагац

— Послушайте, господин Ардашев, ну зачем сразу телефонировать в полицию? — конфузливо замигал глазами Безобразов. — Я велю отыскать ваши ценные вещи, кои одновременно являются уликами. Вы только опишите их. Дайте нам хотя бы час-два времени. Мы осмотрим каждый угол, я лично допрошу горничную, убиравшую вашу комнату. И поверьте — пропажа отыщется. Не извольте беспокоится. Мы поселим вас в более престижные апартаменты на третьем этаже. Там только что освободился сорок пятый нумер. Но для того чтобы немедля начать поиски, прошу сообщить мне, что именно пропало?

— Четыре наконечника от стрел эпохи бронзы. Всё остальное меня не интересует. Сорочки и бельё можете оставить себе.

— Не беспокойтесь, отель приобретёт новые. Я протелефонирую в магазин мужской одежды и вам принесут всё, что необходимо, — заверил управляющий и что-то шепнул на ухо портье.

Тот стремглав бросился к стойке, взял ключ с биркой и, протянув его Ардашеву, сказал:

— Примите, пожалуйста, ключ от сорок пятой комнаты. Я обещаю вам, что лично займусь поисками. — Портье бросил извиняющий взгляд на управляющего и сказал: — Ещё раз прошу прощения, уважаемый Клим Пантелеевич, за доставленные вам неудобства.

— Наконечники отыщите обязательно. Они лежали в пустой пачке папирос «Скобелевские», — уже примирительным тоном выговорил студент.

— Благодарю! — изрёк портье и кинулся к двери, ведущей во двор.

— Надеюсь, инцидент исчерпан? — робко осведомился управляющий.

— Пока не найдены предметы эпохи бронзы — нет. Ищите.

Тарасов, молчавший до этой поры, вдруг повернулся к Ардашеву и спросил:

— Мы теперь с вами соседи. А не желаете ли сыграть на бильярде? Эта игра лучше всего успокаивает. В отеле неплохие столы.

— Позволю уточнить, господа, что у нас лучшие столы в Ростове — фабрики Фрейберга, — изрёк управляющий, сделав ударение на слове «лучшие».

— Я бы с удовольствием, — ответил Клим. — Но не сейчас. Мне нужны наконечники от стрел…

— Надеюсь, что они уже нашлись, — перебил студента управляющий, показывая на спешившего к ним радостного портье. В руке он держал пачку папирос «Скобелевские».

— Вот они, — радостно выговорил он, слегка запыхавшись — все четыре. Мусорный ящик ещё не вывезли, слава Богу. И я не побрезговал, порылся. А сорочки и бельё — это я по глупости своей распорядился выбросить. Поторопился. Виноват. Но я пришлю вам в нумер точно такие же. И оплачу сам. Отель тут ни при чём. Не извольте беспокоиться.

— Я рад, что вы признали свои ошибки. Если бы это случилось раньше, то и никакого скандала бы не было, — выговорил Клим, забирая папиросную пачку. Он открыл её — все четыре наконечника были на месте. Студент улыбнулся и, учтиво склонив голову, добавил: — Вынужден оставить вас. Дела.

Выбрасывая вперёд трость, Ардашев покинул вестибуль. Глядя ему вслед, управляющий заметил:

— Уж больно горяч.

— Молодой ещё, — усмехнулся Тарасов. — Годам к тридцати остепенится. Я сам когда-то был таким.

Глава 15 Антикварий

Выйдя из отеля, Клим направился на противоположную сторону улицы, к магазину с вывеской: «Музыкальное депо Л. Г. Адлера». В его окнах были выставлены: гитара, виолончель, скрипка и домра. Тяжёлая дубовая дверь с резными узорами отворилась легко, не издав и малейшего скрипа петель. У стойки высился приказчик — долговязый и тощий, как жердь в плетёном заборе. Его длинные прямые, напомаженные до самых кончиков усы образовали своеобразный перпендикуляр его туловищу.

— Что угодно-с? — склонив голову, осведомился он у Ардашева.

— Мне нужен господин Адлер.

— По какому вопросу?

— По комерциозному.

— Одну минуту-с. Я справлюсь у него, согласится ли он вас принять. Как вас представить?

— Ардашев Клим Пантелеевич. Из Ставрополя.

Приказчик исчез в занавесках дверного проёма и вскоре появился. Он отворил дверцу прилавка и пригласил:

— Прошу.

Хозяин магазина восседал в кресле и дымил регалией. Толстый лысый, как бильярдный шар, человек с густыми обвислыми усами и лицом старого бульдога даже не поднялся, а лишь молча кивнул на стоявший стул. Он пристально рассматривал гостя, ожидая, пока тот начнёт говорить.

Клим понял высокомерный настрой хозяина магазина. «Доброжелательной беседы, судя по всему, не получится. Что ж, сыграем ва-банк», — мысленно рассудил он, усевшись на указанное место. С невозмутимым видом студент достал из кармана портсигар, прикурил без разрешения и положил полусгоревшую спичку в пепельницу. Сделав глубокую затяжку и не отводя взгляда от своего визави, Ардашев заговорил почти без пауз, как пономарь: