Черный крест

Да и вообще, воронки, вокруг которых в беспорядке валялись десятки человеческих, иногда разорванных на части скелетов, воо­руженных и нет, ровным слоем покрывают все пространство некогда партизанской базы. Я сплевываю сквозь зубы. И как только в ок­ружении такого количества мертвых тел на этой базе кто-то еще мог находиться хоть ка­кое-то время? Ведь по информации нашей разведки после налета нашей авиации на этот объект, а объект после бомбежки десантом не зачищался, здесь еще около месяца дер­жались, непонятно как, несколько десятков человек. Не хороня трупов. Среди смрада и разлагающихся тел.

08. — Бункер! Бункер!! — кричит подполков­ник Зайцевский И в этот момент мы все поче­му-то, без команды, как один, падаем на зем­лю, ощетинившись оружием во все стороны. Я тоже медленно так оседаю на землю, пере­мещая туда-сюда дуло пулемета «Абакан», ко­торый перед этим обменял на свой автомат с Фирсовым. По команде Князева, несмотря ни на какие мои предупреждения, делимся на три группы, в каждой из которых назначается свой командир. Командиры опять-таки ведут себя, как мне кажется, не совсем разумно, и мы, от­далившись друг от друга на расстояние 10-15 метров, прочесываем изрытую местность, на­ходя все большее количество входов в бун­кер, землянок, складов и мест для укрытия, по­степенно заходя и углубляясь в темный лес.

\Л/е1с!ег \л/е!П.

В конце концов, видимо, испугавшись (ну, это всего лишь мое предположение) опустив­шейся тьмы — темные тучи закрыли собой все небо, а в лесу, в котором было весьма жарко и даже душно, некая испарина, похожая на ту­ман, поднималась от земли,— так вот, через некоторое время наш командир снова соби­рает всех вместе, долго не можем докричаться Февралева, но в конце концов, запыхавшись, приходит и он, и мы выходим из леса, а Князев говорит, что как только увидим первую попав­шуюся дыру, ведущую в бункер — но не в этих зарослях леса,— так сразу же и начнем об­следование.

09. Вперед, конечно, посылают молодых, гиб­ких и ловких, то есть меня. Князев говорит мне, чтобы я оставил пулемет, а в бункер залазил бы с пистолетом. Надеваю прибор НВ, вклю­чаем «недальние» рации. Перед тем как прыг­нуть в эту берлогу, торчащую наружу десятка­ми зияющих черных дыр, Гуськов, нежно так и вкрадчиво, в самое мое ухо говорит:

— Алексей, смотрите,— при этом показы­вает пальцем на пентаграмму, выцарапанную на земляной стене,— это метка, которую ос­тавляет вампир.— Он перешел на шепот: — Для того, чтобы метить свою территорию.

— Даааааа,— отвечаю я тоном ребенка, слушающегося свою маму,— я что-то такое припоминаю. Это вам Прохоров сказал? Цар­ство ему небесное!

— Да, Прохоров, только не недавно, когда в нашем отделе кто-то пошутил, нарисовав на стене нечто, похожее на пентаграмму, а значи­тельно, значительно раньше. Много лет назад.

Я тоже смотрю на перевернутую звезду в круге, и у меня в голове почему-то мелькает мысль, что не мой почерк.

А Масленников мне на прощание выдает две обоймы разрывных патронов для моего пистолета.

— Если что,— сказал он тоном отца-настав­ника,— цель этой суке в голову! «Отстричь» башку, и делу конец.

10. Между тем оказывается, что среди всех этих многочисленных нор не так уж и много входов, ведущих в бункер. Попав внутрь, я долго блуж­даю — около получаса (для ПИВ, у которого ак­кумулятор рассчитан на 45 минут работы при том, что его не будут часто включать-выключать, да еще к тому же мой-то аккумулятор наполовину уже сел, это слишком даже много) — по беско­нечным помещениям командного, спального, са­нитарного, складского назначения и еще по бо­лее, как мне кажется, бесконечным длинным ко­ридорам. Два метра под землей до начала потолка — оттуда еще вверх два метра. Судя по всему, этот бункер отнял у партизан много сил и времени. Везде стоят подпорные деревянные балки, своды держатся на металлических сет­ках, сваренных из толстых арматурин.

Во мне сразу же проснулся, уже, казалось, навеки уснувший сапер: захотелось — и я знал, как эффективно, быстро и без особых затрат — все здесь взорвать.

О, я доподлинно заблудился!

В конце концов — а связи почему-то нет, представляю наверху, как потеет Барков, кру­тя в своих больших ладонях передатчик Князе­ва—я попадаю в длинный полуземляной, по­лубетонный коридор, к которому не примыка­ют ни с какой стороны никакие ходы или помещения. Коридор хорошо освещается че­рез небольшие, но многочисленные окошки, в которые проникает солнечный — на поверхно­сти, видимо, на минуту-другую снова солныш­ко (вспоминаю рваные тучи, несущиеся по небу над землей) — свет. Я присел на некоторое время отдохнуть на пустой, звенящий от зем­ли, падающей на него небольшими комьями, ящик из-под боеприпасов — кажется, из-под ракет для РПГ.